Роберт Фиш - Убить незнакомца

Сзади негодующе взревел автомобильный гудок. Да Сильва неожиданно заметил, что ворота, ведущие на летное поле, открыты. Разбрызгивая лужи, он въехал прямо под навес погрузочной зоны. Местный полицейский, потрясенный таким пренебрежением к правилам, в изобилии вывешенным вокруг, с протестующим видом появился в дверях, но, увидев смуглое рябое лицо водителя, перечеркнутое пышными усами и увенчанное шапкой непокорных черных кудрей, поспешно отдал честь. Капитан Да Сильва и в лучшем настроении был непредсказуем, а уж в такую погоду его и вовсе лучше не трогать. Но серьезность нарушения, не говоря уже о грозящих ему неприятностях, заставила полицейского выразить протест, хотя и как можно дипломатичнее.

— Прошу прощения, капитан, но ставить здесь машину… — Он кивнул в направлении взлетных дорожек.

Там, поблескивая круглыми металлическими боками, стояли самолеты. Их очертания были слегка размытыми за стеной дождя. Позади них темнела вода залива.

Полицейский посмотрел на капитана умоляющим взглядом:

— Здесь стоят грузовые машины, те, что подвозят к самолетам еду для пассажиров. Если ваша машина загородит дорогу, им придется останавливаться под дождем…

— Вот и хорошо, — заявил Да Сильва, выключая зажигание. — Чем больше воды, тем больше супа.

Неужели этот кретин думает, что он будет терпеть неудобства ради самолетов или людей, достаточно глупых, чтобы летать на этих чудовищах? Он выпрямил свое мускулистое тело — все шесть футов, наклонился к машине за плащом, повесил его на руку и захлопнул дверцу. Потом остановился и похлопал себя по карману. Письмо, полчаса назад попавшее к нему на стол, было здесь, такое же загадочное и непонятное, как и в тот момент, когда полицейское управление переправило его к нему, решив, что оно скорее по его части. Он еще раз провел рукой по карману с письмом и легко вспрыгнул на невысокую платформу.

Полицейский все-таки не смог удержаться от последней попытки:

— Но капитан… — Один взгляд на свирепо вспыхнувшие глаза Да Сильвы — и он поспешно проглотил остаток фразы. — Есть!

— Приглядите за моей машиной. И хорошенько, — сурово приказал Да Сильва.

Полицейский беспомощно вздохнул:

— Конечно, капитан.

— Большое спасибо, — сказал Да Сильва, сердечно улыбаясь.

Полицейский, как и многие другие, поразился, каким милым и безобидным мог выглядеть улыбающийся капитан Хозе Да Сильва по сравнению с тем, каким он казался — и был, — когда ему приходилось хмуриться, и постарался выдавить из себя ответную улыбку. Было совершенно ясно: заставив водителей грузиться под дождем, трудно рассчитывать на их хорошее настроение и на то, что ему перепадет кое-что из продуктов, предназначавшихся для пассажиров, а это была единственная приличная еда, которую видело его семейство. Но, с другой стороны, мог ли человек в его чине — да, впрочем, и в любом другом — всерьез возражать капитану Да Сильве? Нет, печально признал полицейский, если у этого человека есть хоть капля здравого смысла.

Он задумчиво посмотрел на затянутое тучами небо, с которого обильно текли струи дождя, и горячо помолился, чтобы капитан Да Сильва закончил свои дела и убрался отсюда со своей чертовой машиной до того, как появится первый грузовик. Но даже во время молитвы он приглядывал за красным автомобилем, потому что был совсем неглупым человеком.

Да Сильва прекрасно понимал, что каким-то образом нарушил планы полицейского, но не испытывал ни малейших угрызений совести. Он быстро прошел через пустое багажное отделение, мимо билетных касс, атакуемых застрявшими в аэропорту пассажирами, раздвигая бестолково мечущуюся толпу, дошел до лестницы, ведущей в ресторан на крыше здания, и стал подниматься. Чем выше он поднимался, тем громче почему-то становилось беспокойное жужжание толпы внизу.

Наверху он бросил свой плащ на руки гардеробщику и еще раз погладил письмо в кармане. Потом через переполненный зал направился в сторону знакомой фигуры своего старого друга Вильсона, который одиноко сидел за столиком возле залитого дождем окна, задумчиво разглядывая блестящие мокрые взлетные дорожки и затянутый туманом залив позади них.

Внешне Вильсон был полной противоположностью крупному и яркому Да Сильве. В облике этого маленького человечка не было не только чего-то бросающегося в глаза, но даже чего-нибудь просто заметного, и эта неприметность отнюдь не была случайной. Она была результатом многолетних усилий и служила Вильсону неплохую службу. В отчетах о зарплате, которые американский посол вынужден был ежемесячно отправлять в Вашингтон, Вильсон числился офицером службы безопасности — мелкая должность, связанная в основном с решением проблем американских туристов и заботой о своевременной очистке мусорных корзин в посольстве и уничтожении их содержимого. В действительности его должность была куда более значительной, но знал об этом лишь посол. Он был сотрудником нескольких государственных служб Соединенных Штатов, занимающихся вопросами безопасности, и представителем Интерпола в Бразилии.