Роберт Фиш - Убить незнакомца

— Мне очень жаль, — резко ответил он, — но я не тот доктор, который вам нужен. Я… — Он замолк, быстро соображая, какой врач может быть бесполезен для тяжелобольного. Первая мысль была — ветеринар, но сказать это почему-то не позволила гордость. К счастью, другой вариант пришел ему в голову, прежде чем пауза показалась бы собеседнику подозрительной. — Я дантист, сеньор.

В голосе портье явственно прозвучали разочарование и извинение:

— Дантист? В таком случае прошу извинить за беспокойство, доктор. Если, конечно, вы не знаете кого-нибудь из врачей…

— К сожалению, я никого не знаю в Рио. — Насио положил трубку.

Все-таки хоть немного повезло, подумал он. Если бы у того человека болел зуб, пришлось бы ему минут десять висеть на этом чертовом телефоне. Он улыбнулся своим мыслям и тут же схватил трубку вновь зазвонившего телефона.

Он услышал тихий, осуждающий голос Ирасемы.

— Идиот! Ты… ты… ты безответственный тип! Тебе же было сказано не разговаривать по телефону! Я звоню, звоню…

— Кончай, — устало сказал Насио. — Это звонил портье. Они думали…

— Мне все равно, кто кому звонил! Мы и так потеряли много времени. Кортеж уже, наверное, проехал половину пути.

Насио неожиданно пришло в голову, что этот гнев вызван волнением; девушка была близка к истерике. Ох уж эти дилетанты! И он стал внимательно слушать.

— Человек, который тебе нужен, сидит во второй машине. Впереди едут мотоциклисты, потом фургон телевидения, а за ним вереница машин. Он во второй — открытом «кадиллаке», черном. Сидит на заднем сиденье, со стороны залива. Ты понял?

Насио кивнул.

— Как он выглядит?

— Нет времени описывать. Вторая машина, заднее сиденье, со стороны залива, дальнее от тебя. Все ясно?

— Вторая машина после телевизионного фургона, черный «кадиллак», открытый, заднее сиденье…

В трубке раздались гудки. Он положил трубку и подошел к окну. Уже была хорошо видна процессия, медленно приближавшаяся к Мемориалу из-за стены зелени, закрывавшей подступы к Бейра Map с юга. Ветер доносил до него вой полицейских сирен. Он подтащил одно из больших кресел с обычного места перед телевизором поближе к кровати. При стрельбе широкая спинка будет прекрасной опорой для руки. Насио опустился на кровать и протянул руку за ружьем, но тут вспомнил о телевизоре. Он встал, подошел и повернул ручку, с возрастающим нетерпением ожидая, когда телевизор наконец нагреется. Насио переводил взгляд с темного экрана на открытое окно, через которое была видна приближающаяся вереница машин.

Неожиданно раздался звук пистолетного выстрела. Насио вздрогнул. Экран ожил, на нем возникла драка в салуне. Насио удовлетворенно кивнул и прибавил звук, — как раз то, что надо, хороший знак. Это всегда приятно, подумал он, возвращаясь к ружью на кровати.

Кресло, как он и предполагал, подошло идеально; ружье находилось под нужным углом и не создавало никаких неудобств. Он положил локоть на спинку кресла и навел заряженное ружье на толпу людей за ограждениями. Они хотели зрелища — ну что ж, для тех, кто стоит у самого Мемориала, он устроит зрелище, которое они никогда не забудут. Оптический прицел был наведен; перед глазами Насио возник эскорт полицейских на мотоциклах; при такой непривычно малой скорости рули неловко ходили из стороны в сторону. В объективе были ясно видны напряженные лица мотоциклистов.

Ехавший впереди полицейский поднял руку в перчатке и свернул к краю тротуара; остальные последовали его примеру. Колонна автомобилей приближалась к Мемориалу.

Насио прижался щекой к ружью, с удовольствием ощущая его гладкую поверхность. Лучшим, конечно, будет момент, когда процессия остановится и делегаты приготовятся выходить. Когда они встанут, нужный человек будет идеальной мишенью.

Он заметил первую машину за телевизионным фургоном — восьмиместный «крайслер», темно-синий, — возможно, по такому случаю арендованный министерством иностранных дел в каком-нибудь похоронном бюро. Сквозь оптический прицел он бегло оглядел пассажиров. Неожиданно его охватило ощущение всемогущества. Если бы мне за вас заплатили, мысленно обратился он к пассажирам «крайслера», вы бы уже лежали, привалившись к дверцам машины, слепые и безучастные к крикам толпы. Но вам повезло — человек, который мне нужен, едет не в вашей машине. И все же, вдруг подумалось ему, голова каждого человека лежит в перекрестье прицела невидимого оружия, и никто не может избежать рокового выстрела…