Джеймс Чейз - Он свое получит

Не сдвинувшись с места, Лэмсон осмотрел хромого. Острые маленькие глазки сразу отметили сильный загар на лице, шрам, торчащие усы и хромоту.

– Нужна комната, – сказал хромой и опустил чемодан на пол. – Самая лучшая. Сколько?

Лэмсон глянул через плечо на доску, где висели ключи, моментально произвел в уме какие-то вычисления, наконец решился и выпалил:

– Могу предложить тридцать второй номер. Обычно я никого туда не пускаю. Лучшая комната в отеле. Вам обойдется полтора доллара за ночь.

Хромой вынул бумажник, отделил десятидолларовую бумажку и бросил ее на стойку.

– За четыре дня.

Стараясь ничем не выдавать своего удивления, Лэмсон взял купюру, разгладил ее, осмотрел и, убедившись, что она не фальшивая, бережно сложил квадратиком и сунул в карман для часов. Затем извлек четыре потрепанные долларовые бумажки и неохотно положил их на стойку.

– Оставьте это в счет завтраков, – сказал хромой и отодвинул деньги. – Мне нужен сервис, я за него плачу.

– О'кей, мистер. Мы о вас позаботимся, – сказал Лэмсон и быстро спрятал бумажки в карман. – Могу прямо сейчас предложить вам что-нибудь покушать, если желаете.

– Не желаю. Завтра в девять утра – тосты и кофе.

– Будет сделано. – Лэмсон извлек из-под стойки замызганную записную книжку. – Обязан просить вас расписаться здесь, сэр. Таковы правила.

Огрызком карандаша хромой что-то нацарапал в ней.

Лэмсон перевернул книжку к себе и посмотрел: там печатными буквами было выведено – ГАРРИ ГРИН. ПИТТСБ.

– О'кей, мистер Грин, – сказал он. – Может, подать вам в комнату выпивку? Есть пиво, виски, джин.

Человек по имени Гарри Грин отрицательно покачал головой.

– Нет, но мне надо позвонить.

Лэмсон ткнул пальцем в сторону будки платного телефона-автомата, что находилась в дальнем углу.

– Вот там, пожалуйста, будьте любезны.

Хромой вошел в будку и плотно притворил за собой дверь. Набрал номер, подождал немного. Ответил женский голос:

– Резиденция мистера Делани. Кто у аппарата?

– Гарри Грин. Мистер Делани ждет моего звонка. Соедините, пожалуйста.

– Минутку…

Настала долгая пауза, затем послышался щелчок и в трубке возник мужской голос:

– Делани слушает.

– Глория Дейн передала, что я могу позвонить вам, мистер Делани.

– Да, помню. Вы хотели поговорить со мной, не так ли? Подъезжайте сюда, часикам к восьми. Могу уделить вам десять минут.

– Вы уверены, что мне стоит появляться у вас в доме? Я не уверен.

Пауза.

– Почему нет? – раздраженно произнес Бен. – Почему вы не уверены?

– Возможно и вам, когда вы узнаете кое-какие подробности, эта идея покажется не столь уж здравой. Мы могли бы побеседовать в машине, ну, скажем, где-нибудь у Западного пирса, где нас никто не увидит…

Снова пауза.

– Послушайте, Грин, – произнес наконец Бен ледяным от злобы голосом, – если вы понапрасну отнимаете у меня время… Вы об этом пожалеете. Я такие шутки не прощаю!

– Я тоже. У меня есть что предложить. А ваше дело решать потом, стоило тратить время на то, чтобы выслушать меня, или нет.

– Тогда у Западного пирса в половине одиннадцатого! – рявкнул Бен и повесил трубку.

Еще довольно долго человек, который называл себя Гарри Грином, стоял в телефонной будке, сжав руки и уставившись сквозь мутное, давно не мытое стекло куда-то в пространство. Им владели радость и тревога одновременно. «Сделан еще один шаг, – думал он. – Еще одна веха пройдена. Через четыре дня я на аэродроме буду ждать ночного рейса в Сан-Франциско…» Он повесил трубку, распахнул дверь и захромал к стойке, возле которой оставил свой чемодан.

Лэмсон поднял глаза от газеты.

– Ваша комната на втором этаже, прямо у лестницы. Помочь с чемоданом?

– Справлюсь.

Он поднялся по ступенькам, прямо перед ним оказалась дверь с номером «32». Он отпер ее и вошел.

Большая комната. Двуспальная кровать с металлическими спинками, увенчанными тусклыми медными шишечками, стояла в углу. Потертый пыльный ковер. Напротив пустого камина – два кресла. Рядом с камином умывальник, на нем кувшин с водой, на поверхности которой плавала пыльная пленка. Над камином картина, написанная ядовитыми, как на почтовых открытках, красками – толстая женщина сидит у окна, чистит яблоко и смотрит куда-то вдаль, на холмы.

Напротив двери – большое, в рост человека, зеркало. Гарри, поставив чемодан и заперев дверь, подошел к нему.

«Вот уж поистине полное преображение…», – подумал он.

Человек, который смотрел на него из зеркала, даже отдаленно не напоминал Гарри Гриффина. Мало шрама и круглой физиономии, фигура была совсем другая – сорокалетнего мужчины, склонного к полноте, над поясом даже прорисовывался круглый животик.