Наталья Александрова - Крест командора

– Ничего не знаю! – донесся из кабинки сдавленный голос. – Оставьте меня!

– Но ведь вы хотели мне помочь… – еще раз попыталась установить контакт Полина. – Вы были правы… я очень зря доверилась Волованову… я отдала ему ключи от сейфа, и сейчас там нет никаких денег…

– Уходите! – затравленно прошипела из-за двери бухгалтерша. – Я никому не звонила, ничего не видела и ничего не знаю! И вообще – мне не нужны неприятности!

Последние слова заглушил громкий шум льющейся воды. Полина убедилась, что больше ничего не добьется, и направилась к двери, думая, какой ужасный контингент подобрал себе в сотрудники ее покойный муж. По дороге ей попалась синтетическая швабра с желтой пластмассовой ручкой. Повинуясь порыву, Полина схватила швабру и заклинила ручкой дверь кабинки. Вот славно получилось! Пускай-ка мымра из бухгалтерии посидит там подольше и подумает о своем поведении…

Голова, как ни странно, не болела, последствия ушиба прошли. Полина чувствовала себя удивительно бодрой и полной сил. И злости. Но не той бешеной, слепой ярости, которая застилает глаза кровавым туманом, когда человек не осознает себя и готов крушить все подряд (такое состояние в судебных протоколах называется аффектом). Нет, в душе Полины царила ровная холодная злость. Самое интересное, что злиться нужно было главным образом на себя. Но свои собственные ошибки Полина признала еще до похода в фирму покойного мужа, теперь же самым умным было признать, что сила пока не на ее стороне, и успокоиться. А что касается Волованова и остальных сотрудников «Контекста», то Полина посчитается с ними после. Всех уволит, а первую – секретаршу. Тут она вспомнила, как от злости щеки наглой девки отливали малиновым, под цвет джемпера, а сам джемпер от кофе стал мерзкого бурого цвета, и настроение сразу улучшилось.

На улице шел легкий дождик, а Полина, как водится, забыла дома зонт. Когда передвигаешься не на своих двоих, а на четырех колесах, зонтик не нужен, он перестает быть предметом первой необходимости. Однако сейчас Полина не стала брать машину, поскольку денег в кошельке оставалось катастрофически мало. Этак и еду скоро не на что будет купить! Нужно скорее попасть домой и отыскать наконец в бумагах Ильи завещание или хоть какой-то намек на изъявление его последней воли.

Быстрая ходьба, выяснила Полина опытным путем, способствует снятию напряжения. Поездка в метро оказалась познавательной – выяснилось, что за три года Полина не растеряла необходимых навыков и, как и раньше, прекрасно умела толкаться и следить за сумкой.

В квартире все было по-прежнему. Уходя, Полина распахнула все форточки, но все равно пахло чем-то затхлым и противным. Наверное, так пахнет человеческое горе.

В кухне она успела малость прибраться, и посудомойка за время ее отсутствия выполнила свою работу, так что сейчас в помещении можно было находиться. Полина ощутила зверское чувство голода – очевидно, организм так реагировал на стресс. Она бросила в кастрюлю четыре сосиски и откусила бублик. Он остыл и по вкусу напоминал резину. Сосиски сварились. Полина нашла в холодильнике полбутылки кетчупа и сама удивилась размеру своей радости.

Запив сосиски холодным апельсиновым соком, Полина перевела дух и отправилась в кабинет мужа, чтобы начать утомительные поиски завещания.

Минут через сорок она плюхнулась на диван в полном отчаянии. Не нашлось никакого намека на завещание. В ящиках стола валялись разные мелочи – дареные ручки и зажигалки, ежедневники и записные книжки, сломанные карандаши и брелоки для ключей. В одном, правда, лежала стопка бумаг, и Полина было обрадовалась, но там оказались только документы на квартиру и машину. А еще свидетельство о браке, какие-то никому не нужные удостоверения, несколько любительских фотографий да просроченный пропуск в бассейн. И больше ничего. Полина в злости вывалила все прямо на пол, но необходимого так и не нашла.

Она посидела немного на диване, чтобы успокоиться, и выкурила сигарету, хотя давно бросила. Илья сам не курил и не любил запаха дыма в доме.

«Обещал, что обеспечит, – горько подумала Полина, – а сам оставил ни с чем…»

И тут же устыдилась своих мыслей – муж погиб, его только что похоронили, а она думает лишь о деньгах. Он не заслуживает такого отношения. Нужно съездить еще раз в офис фирмы и поискать в сейфе. Волованов, конечно, подлец, но не идиот, он не станет скрывать от нее завещание, оно ему не нужно. Даже если завещания нет, она как-нибудь протянет полгода – продаст что-нибудь, на работу устроится. А там все устаканится. Родни у Ильи не осталось, никто не станет претендовать на наследство.