Салла Симукка - Черный, как смоль

Белоснежка услышала приближающиеся шаги. Узнала их по ритму: идущий – именно тот, кого она ожидает. Она так ненавидела его, что сама ненависть, пылающая красными зубчатыми концами, ослепляла ее. Ее узурпатор, ее душитель, убивший единственного человека, которого Белоснежка, возможно, любила… Она ненавидит его столь сильно, что готова убить.

Шаги приближались к двери. Ключ поворачивался в замке мучительно медленно. Пленница еще крепче сжала расческу. Дверь открылась, и Принц вошел внутрь. Белоснежка осталась невидимой за открытой дверью. Ее враг с удивлением огляделся в пустой комнате, а девушка толкнула ногой дверь и набросилась на него. Одним сильным ударом она утопила острую расческу в его шее, и ее противник упал, держась за горло.

Кровь. Алая и теплая. Живая вода, которая выливалась из Принца с каждым ударом сердца. Каждая вытекающая капля уводила его все ближе к смерти.

– Помоги! – умолял Принц Белоснежку.

– Никогда.

Девушка стояла рядом с ним и смотрела, как его покидали жизненные силы, как бледнело его искаженное смертным ужасом лицо. Она не спешила. Она наслаждалась мгновением. Умри, мой мучитель! Ты хотел усыпить меня вечным сном и вновь закрыть в хрустальном гробу. Хотел лишь смотреть на меня, ведь я для тебя – украшение и вещь, прекрасная и тихая. Но на самом деле я больше не живой человек, у которого есть мысли, чувства и желания. Мною трудно овладеть. Я независимое существо, я не буду делать так, как ты хочешь.

– Отлично, отлично! Просто отлично. Белоснежка, браво!

Тинка восторженно поднялась на сцену и опустила ладонь на руку исполнительницы главной роли. Та вздрогнула. Она заметила, что тяжело дышит. Ее руки дрожали, и она даже удивилась, что на них не было крови. Девушка чувствовала на них теплую, липкую жидкость. Липкую, как клубничное варенье. Она снова побывала где-то в другом месте, снова так погрузилась в роль, будто все произошло на самом деле.

– Разве это правдоподобно, что она остается наблюдать, как я умираю? Разве не лучше быстрее сбежать? – спросил Алекси, почесывая спину.

– Это ключевая сцена. Месть Белоснежки, – возразила режиссер. – Конечно, ей надо ненадолго остановиться. И зрителям в этом месте нужна передышка. Кроме того, мы же не реалистическую драму ставим!

Голос Тинки вновь стал раздраженным, как нередко бывало и раньше, когда она говорила с Алекси.

– Ладно-ладно, ты ж режиссер… Тебе виднее, – ответил парень.

Затем он повернулся к Белоснежке:

– Ты не можешь быть поосторожнее с этой расческой в следующий раз? У меня царапины остались!

Алекси показал ей красные следы на шее.

– Ладно, извини, – развела та руками.

Девушка почти не была удивлена. Она не удивилась бы, даже если б из шеи ее партнера по спектаклю текла кровь. Ей никак не удавалось вспомнить, остановилась ли она в нужный момент.

– На сегодня достаточно, – сказала Тинка и хлопнула в ладоши.

Все начали раскладывать свои вещи по сумкам. Сампса подошел к Белоснежке и обнял ее.

– Сегодня я приду к тебе на ночь, и мы сможем поиграть в Белоснежку и Охотника, – прошептал он ей на ухо.

– Охотник же умер, – усмехнулась его подруга. – Или это будет некрофилия?

– Я могу восстать из мертвых, если ты соблазнишь меня.

Режиссер спектакля заметила, как они шепчутся, и глаза ее сузились:

– Давайте уйдем прежде, чем этим двоим придет в голову снять эту комнату на ночь.

Алекси усмехнулся. Белоснежка не смогла понять интонации Тинки. Это зависть или что-то еще? Что-то чернее зависти? Еще более острое и колючее?

В вестибюле их ждала странная картина.

На полу были разбросаны лепестки роз.

– Чьи шуточки? – спросила Тинка остальных.

Но в ответ все только поглядывали друг на друга и пожимали плечами.

– Здесь не должно быть никого, кроме нас, – заметил Сампса.

– Эй, здесь есть кто-нибудь? – громко закричала режиссер.

– Кто-нибудь… кто-нибудь… нибудь… будь… будь… – отскакивало эхо от стен пустого коридора. Никто не ответил.

– Как странно, – пробормотал Алекси.

Белоснежка смотрела на лепестки и чувствовала их пьянящий аромат, щекочущий ноздри. Она знала, что это для нее. Тот, кто за ней следит, хочет напомнить ей о Розе. Он еще не знает, что она вспомнила имя сестры. Это принесло ей немного удовлетворения. Теперь девушка знала, что она ближе к разгадке тайны, чем думает Тень.

Жил-был ключик, который подходил к маленькой шкатулке. Две маленькие девочки часто играли с этой шкатулкой. Это был их сундук сокровищ, где они прятали украшения, камушки, перья птиц, красивые шишки, яркие осенние листья, пробки от бутылок, стеклянные шарики и свои собственные тайны. Они были принцессами, и когда они вырастут, то поедут в кругосветное путешествие с сокровищами.