Наталья Андреева - Новое платье королевы

Оказывается, Феликс и не собирался скрываться. Он спокойно ходил на работу, вернувшись из Москвы. Вечера проводил с дочкой, днем оставлял девочку с тещей. А та ничего плохого о зяте сказать не могла. Вот дочь она не понимала. Ну чего человеку не хватало?

– Когда все-таки он приехал? – повторил вопрос майор Волнистый. – День недели не помните?

– Понедельник, – всхлипнула женщина. – Ему в понедельник надо было на работу. Он приехал утром, сказал, что не спал всю ночь. Но все равно пошел. Работа хорошая, за нее надо держаться.

– Сколько времени занимает дорога от Москвы? – обратился к лейтенанту Сергей Павлович. И сам же ответил: – Часов двенадцать, если на «Жигулях». Значит, Феликс вполне мог в семь вечера быть еще в столице. Скажите, а его родители вам все еще не помогают?

– Валентина вроде бы оттаяла. Внучку не жалует, говорит, что Снежанна на Вику похожа, а не на Феликса, но к сыну теперь захаживает. Материнское сердце не камень. Не скажу, что плохо они жили: Вика и Феликс. Как все. На жизнь хватало. Вещи он ей хорошие покупал. Ничего не жалел.

– Отчего же все-таки она подалась в столицу?

– Да я уж и не знаю, – вздохнула мать Нэтти. – Бывало, сидим мы с ней вечером у телевизора, она вздохнет, да и скажет: «Мама, скучно. Кажется мне, я для другого рождена. Тесно мне здесь». Не понимала я ее. А что до ребенка, так вы не сомневайтесь. И в школу соберем, научим, прокормим. Папа у девочки есть. Да. Папа.

– Папа, – повторила девочка и подняла голову, прислушиваясь.

Волнистый вспомнил, что время уже к обеду. Они приехали около десяти часов утра, а сейчас полдень. Судя по всему, в это время Снежанна ждала отца.

За окном послышался шум мотора.

– Папа, – уверенно сказала Снежанна. – Папа никогда не обманывает и не опаздывает.

Он пригнулся, входя в комнату. Притолока была очень уж низкой. В одной руке мужчина держал подтаявшее мороженое, в другой хозяйственную сумку. Снежанна захлопала в ладошки, бросила трактор и побежала к отцу. Феликс дал девочке мороженое и улыбнулся. Потом посмотрел на тещу:

– Я вижу, мама, у нас гости?

Потом протянул ей хозяйственную сумку со словами:

– Мясо на работе давали. В счет зарплаты. В холодильник положи. Что с тобой? Почему в слезах?

– Ой, Феликс! – заплакала женщина. – Викушу-то нашу убили!

– Да ну? – Он вскинул темные брови. Потом усмехнулся: – Значит, судьба, мать. Так вы, граждане, из Москвы? Что ж ехали в такую даль? Дали бы телеграмму, я и сам мог приехать.

Его спокойствие Сергей Павловича потрясло. «Он убил», – уверенно подумал майор Волнистый. Феликс без сомнения знал, что Вики в живых уже нет. Поскольку теща не двигалась с места, тот сам отнес в холодильник сумку с мясом. Глядя на него, Сергей Павлович подумал, что нервы у парня крепкие.

– Ну что, мать, есть-то, будем? – непринужденно спросил Феликс. – И гостей корми.

– Послушайте, вы! – вдруг накинулся на него лейтенант Попугайчик. – Нэтти больше нет! А вы тут есть собираетесь!

– Нэтти? Что это такое? У меня обеденный перерыв всего час. Извините.

Мать Виктории всхлипнула, взяла со стола фотографии и паспорт, которые привез Сергей Павлович. Протянула Феликсу:

– Глянь-ка. На себя не похожа. В паспорте и вовсе чужая девка. Феликс, отчего в Викином паспорте эта фотография?

– Какая фотография, мать? – он взял документ и снимки убитой Нэтти.

За те несколько минут, что Феликс держал их в руках, он изменился совершенно. Паузе, казалось, не будет конца.

– Это же Вика? Вика! – услышал Сергей Павлович. – Но как же так?!

Феликс долго не мог говорить. Он просто сидел, закрыв лицо руками. Девочка дергала отца за рукав и все время спрашивала:

– Папа, папа, почему ты не ешь? Давай обедать!

Наконец Феликс заговорил сам с собой, ни к кому конкретно не обращаясь:

– Чего ей не хватало? Ну чего? Что я для нее не сделал? Еще в школе я знал, что если женюсь, то только на Вике. Тогда я был ниже ее ростом, на полголовы. И по этому поводу комплексовал. Боялся к ней подойти. Страстно мечтал вырасти, упражнения дурацкие делал. Я и заметил Вику потому, что она возвышалась над всеми остальными. Самая умная, самая красивая. Она участвовала во всех математических олимпиадах, в которых и меня заставляла участвовать мать. Тащила силком в высшее образование. Мне всегда казалось, что я занимаю именно Викино место. Я ею восхищался. Потом я все-таки вырос. И поступил в институт. Я искал ее на всех дискотеках, но Вика туда не ходила. У нее не было подруг, которые могли бы нас познакомить. Я ходил по улицам, думая, что когда-нибудь встречу ее. Встречал, говорил глупости, и бежал. Отчего так? С другими мог все, с ней – ничего. Но однажды встретил-таки Вику на дискотеке. Она пришла туда с книжкой. Терпеть не могу стихов! Я выделывался на сцене, как мог, а она скучала. Потом села на стул, и уткнулась в книжку. И тогда я понял, что Вика хочет понравиться именно мне. Человек, которому просто скучно, не выбирает такие ракурсы. Я видел ее ноги и чувствовал, что внутри все дрожит. Мне весь вечер хотелось отобрать у нее эту книжку. Неужели нельзя было просто сказать, что я ей нравлюсь? Она любила строить завоевательные планы. Я потом это понял, когда случилась истории с ее институтом. Неужели я не мог просто уговорить мать устроить туда Вику? Или с преподавателями поговорить? Я многих из них хорошо знал, мы вместе встречали праздники. Для Вики я сделал бы все. Но она не хотела просто так, и от кого-то. Сама, своим умом. Зачем? Никогда не мог ее понять.