Джеймс Чейз - Ты свое получишь ( «Он свое получит» или «Возврата нет»)

— Ты права, Глори, мне они, конечно, не поверят. Но они поверят тебе!

— Мне?! — ее глаза округлились.

— Бен Делани…

Впечатление, произведенное этим именем, было поразительным: Глори сорвалась с места, словно ее подбросило пружиной, на бледном, словно посыпанном мелом, лице яростно сверкнули глаза.

— Что ты знаешь о Делани? — хрипло спросила она.

— Спокойно! Нечего кидаться на меня. Ты же была когда-то его любовницей, разве не так?

— Откуда ты знаешь?! Лицо Гарри стало жестким.

— Не кричи на меня. Зачем делать из этого тайну. Я листал тут один старый журнал, и вот что оттуда выпало. — Он достал из бумажника фотографию Делани и швырнул ее на стол.

— Ты врешь! — не в силах сдерживаться, закричала Глори. — Ее не было ни в каком журнале. Ты читал мои письма!

Гарри медленно закипал.

— Читал! Ну и что? Если ты не хочешь, чтобы в твои письма совали нос, нечего разбрасывать их повсюду. А если тебе хочется подраться из-за этих старых бумажек — скажи, я не откажусь!

Глори стало страшно: он действительно был взбешен и готов был ударить ее.

— Ладно, Гарри, — примирительно сказала она, бессильно опускаясь в кресло, — пусть будет по-твоему.

Я считаю, что лезть в чужие письма — подлость, но не собираюсь драться с тобой из-за этого.

— Прости, — овладевая собой, попросил Гарри, — я наткнулся на них совершенно случайно. Давай забудем об этом, хорошо? Главное для нас — заинтересовать Делани: у него есть организация, надежные люди. К тому же ты его хорошо знаешь. Постарайся свести нас.

— Нет, нет, не проси! Я никогда не соглашусь. Гарри знал, что уговорить ее будет непросто, и был к этому готов.

— Как знаешь. Не можешь — значит не можешь. — И он, резко повернувшись, направился к спальне.

— Ты куда?

— Я ухожу, — отозвался Гарри, останавливаясь возле двери. — Я же предупреждал, что никто не сможет отговорить меня. Конечно, я понимаю, что войти в контакт с Делани без твоей помощи не удастся, поэтому попробую справиться своими силами. Я знаю пару хороших ребят, которые не откажутся вступить в долю, а когда алмазы будут у нас, предложу Делани купить их. Он станет говорить со мной, не беспокойся. А ухожу я потому, что так будет лучше и для нас обоих, и для дела. В конце концов, все это небезопасно, и я не хочу, чтобы ты действовала мне на нервы своим кудахтаньем.

— Гарри, любимый, — заговорила Глори, — ну, подумай сам, куда ты пойдешь? Как будешь жить? Он расхохотался.

— Ради бога, Глори! Найду себе какую-нибудь непыльную работенку на несколько дней. Проживу, не беспокойся. Или ты считаешь меня слизняком?

— Нет, я не считаю, — сквозь слезы пролепетала Глори, и после минутного колебания спросила:

— Так ты меня больше не любишь?

— Что за глупости? Разумеется, люблю, и когда у меня будут деньги, повезу тебя в Европу, как обещал.

— Правда, Гарри?

— Конечно, глупышка, — проговорил он, приближаясь, потом обнял Глори и прижал ее к себе. — Не знаю, что нужно сделать, чтобы ты поверила? Я люблю тебя, люблю, понимаешь? Сейчас нам приходится трудно, но я обещаю, что самые лучшие дни — еще впереди. Я добуду денег, мой план не подведет.

— Это твое последнее слово, Гарри? И никто не остановит тебя?

Гарри пристально посмотрел на нее и понял, что победил. Стараясь не показать охватившей его радости, он тихо сказал:

— Ничто и никто, даже ты, любовь моя!

— Ладно, Гарри, если ты, действительно, решил, я не оставлю тебя. Мы все будем делать вместе, — прошептала Глори, избегая его взгляда. — Я знаю много такого, чего не знаешь ты, все же я прожила с Делани больше года. Дай мне время до завтрашнего утра, я должна все обдумать. — Немного помолчав, она добавила:

— Хочу, чтобы ты знал, почему я согласилась. Просто я люблю тебя, как последняя дура, и совсем потеряла голову. Ты для меня дороже всего на свете. И я думаю, что у тебя есть шанс на удачу, если будешь слушаться меня и выполнять все мои приказы. Если нам немного повезет, ты не попадешь за решетку. Я познакомлю тебя с Делани. Правда, я не видела его уже давно, почти два года, но я попробую. Ты позволишь мне подумать до завтра, милый?

— Разумеется, Глори, — чуть смущенно ответил он, чувствуя себя подлецом. Отчаяние, светившееся в ее глазах, делало трудную победу не такой уж сладкой.

На следующий день было воскресенье.

— Не будем тратить время понапрасну, — сказала Глори, разливая кофе. — Я все обдумала и, кажется, смогу тебе помочь. Раз ты решил окончательно, я сделаю все, что только в моих силах. Главная забота — чтобы тебя не схватила полиция.