Эрик Сунд - Слабость Виктории Бергман (сборник)

Жанетт выслушала его, одновременно отметив, что кухня тоже не представляет интереса. Она вернулась в прихожую и поднялась на второй этаж, слыша, как Хуртиг роется в кухонных шкафчиках.

В спальне было пусто – только платяной шкаф и большая кровать без одеяла и простыни. Один голый матрас в пятнах. Когда Жанетт открыла шкаф, Хуртиг позвал ее снизу, из кухни, но прежде чем спуститься к нему, Жанетт внимательно рассмотрела плечики с аккуратно развешанными платьями, блузами и костюмами. Странное чувство охватило ее, когда она увидела принадлежащую Вигго Дюреру коллекцию старомодного дамского белья. Корсеты и пояса для чулок, синтетические и вискозные. Белые панталоны из грубого льна.

Он или был женат, или трансвестит, подумала она, припоминая, что София говорила ей о неясной половой принадлежности. Что такая одежда слишком немодна, чтобы принадлежать дочери, может быть, и поспешный вывод, но Жанетт с трудом представляла себе, чтобы женщина ее возраста добровольно носила неудобное и непрактичное белье.

Жанетт закрыла дверь, вышла из спальни и спустилась по лестнице.

На кухне Хуртиг рылся в одном из кухонных ящиков. Рядом, на разделочном столе, он разложил несколько предметов.

– Ужасно странно держать такие вещи в ящике для ложек и вилок. – Он указал на выложенные в ряд предметы, и Жанетт увидела несколько клещей, небольшую пилу и несколько разнокалиберных пинцетов. – А это что? – И он поднял деревянную палочку с крючочком на конце.

– Странно, но не противозаконно, – сказала Жанетт. – Пойдем посмотрим подвал.

Внизу, в пахнущем плесенью подвале, не обнаружилось ничего, кроме коробки полусгнивших яблок, двух спиннингов и паллеты с восемью мешками газобетона. В остальном все четыре сырых подвальных помещения были пустыми, и Жанетт затруднялась понять, почему шестерым полицейским понадобилось почти десять минут, чтобы увидеть, что тут нет никаких тайников.

Одна разочарованная Жанетт с одним не менее разочарованным Хуртигом вышли на крыльцо к оперативной группе и ее командиру.

– Остался только гараж, и можно ехать домой. – И Жанетт вяло зашагала к строению возле дома.

Один из полицейских догнал ее и потянул маску-балаклаву вверх, освобождая рот.

– Когда мы выломали дверь, то заметили только, что стекло разбито.

Жанетт не могла решить, на чем сфокусировать взгляд – на рте, разговаривающем с ней, или на карих глазах, неотрывно глядящих на нее через прорези балаклавы.

– Вероятно, окошко разбили гаечным ключом, он валялся прямо под дверью, – продолжил полицейский, и Жанетт решила смотреть в глаза. – Мы положили ключ в пластиковый пакет, отправите его на анализ. Ключ может стать хорошей ниточкой, даже если тут просто побывали соседские ребята.

Жанетт взглянула на Хуртига, тот смущенно пожал плечами.

– Да, я забыл подобрать его, – прошептал он.

Жанетт понадеялась, что никто не будет искать ДНК на инструменте.

Один из полицейских открыл дверь в гараж, другие выстроились рядом. Оглядывая холодное помещение, Жанетт заметила, как Хуртиг с пристыженным видом подходит к полицейскому, который держит запечатанный пакет с гаечным ключом. Хуртиг что-то сказал, покрутился и шагнул на залитую бетоном крышку канализации. Заливка выглядела совсем свежей, и Жанетт предположила, что именно поэтому в подвале стоят мешки с бетоном. По собственному опыту домовладелицы она знала, что ремонт оказывается вдвое дороже в основном из-за того, что люди покупают слишком много строительных материалов. Она припомнила тюки со стекловатой, стоящие в ее собственном гараже с тех пор, как Оке изолировал чердак и устроил там ателье.

Жанетт заглянула в гараж, не озаботившись тем, чтобы зайти. Она и так знала: ничего, кроме пустого стеллажа, там нет. Ничего.

Все пошли назад, к машине. Жанетт была разочарована. Они не нашли ровным счетом ничего, никак не продвинулись вперед. Однако в то же время она испытывала облегчение: мертвую Ульрику Вендин они тоже не нашли.

Хуртиг сел за руль, завел мотор и по проселку повел машину назад в город.

Первые километры они не говорили друг другу ни слова, потом Жанетт нарушила молчание.

– А что ты сказал насчет гаечного ключа? – ехидно спросила она. – Что ты выбил стекло, потому что у тебя не оказалось простого ключа? Или признался, что не знаешь, как пользоваться отмычкой?

Хуртиг ухмыльнулся:

– Нет, мне не пришлось признаваться в своих скудных познаниях в искусстве взлома. Им самим пришлось вламываться в гараж при помощи кувалды. Ворота не открывались – на них здоровенный засов.