Эрик Сунд - Слабость Виктории Бергман (сборник)

– Она?

– Да… Я ходила к психологу одно время. Она помогала мне решать мои проблемы.

Я сама помогла себе, подумала Виктория. Лунатик помог мне.

– Вот как? Психолог?

– Мм… На самом деле она очень похожа на вас. Но, конечно, опыта у нее гораздо меньше.

София загадочно улыбнулась, двумя ладонями довольно крепко сжала руку Виктории, прежде чем выпустить ее и снова пошарить в пачке сигарет.

– Возьмем еще по одной, а больше я курить не решусь. Заведующая – женщина суровая, хотя где-то добросердечная.

Доброе сердце? У кого это доброе сердце?

– Виктория, ты несколько лет назад написала мне, что работаешь психологом. Ты все еще ведешь прием?

Ни у кого сердце не доброе. Земля в сердцах всех людей более или менее каменистая.

– В некотором роде.

София, кажется, удовлетворилась ответом. Она закурила и протянула пачку Виктории.

– Ну вот, – сказала она, – ты очень порадовала старую женщину, но и утомила, я вряд ли выдержу больше. У меня плывет внимание, я забываю сказанное, и мне хочется спать. Хотя новые лекарства, которые мне дают, лучше, с ними я пободрее, чем когда приходили из полиции и спрашивали о тебе.

Жанетт Чильберг, подумала Виктория. София этого не забыла и теперь сделала театральную паузу, словно желая спровоцировать реакцию. Но Виктория ничего не сказала.

– Я тогда чаще сбивалась, теряла нить, – после короткого молчания продолжила София, – но, честно говоря, не настолько часто и основательно, как, видимо, думала та женщина из полиции. Удобно быть старухой, всегда можно притвориться, что впала в слабоумие. К тому же я и правда была тогда рассеянной. Трудно притворяться, когда ты не можешь притворяться или тебе это не нужно.

– Зачем она приходила? – спросила Виктория.

София выпустила еще одно колечко дыма, оно поплыло над столом.

– Искали тебя, разумеется. Эту, которая была здесь, звали Жанетт Чильберг. Я обещала, что попрошу тебя связаться с ней, когда ты появишься.

– Ладно, тогда свяжусь.

– Хорошо… – София с измученной улыбкой опустилась на стул.

Ее тело висело всего в нескольких сантиметрах от потолка. Сверху она смотрела на себя – другую девушку, связанную, измученную жаждой и голодом, в гробу на земле.

Во рту у нее был тонкий шланг, который ей вставили, когда в последний раз меняли скотч; по шлангу поступала пища – то же горькое, суховатое месиво, какое ей давали раньше. Пища, которая только ослабляла ее, антипища. Орехи, семечки и что-то со вкусом живицы, она не знала что.

Но ей теперь было все равно. Она ощущала себя легкой и счастливой.

Со своего места под потолком она осмотрела помещение. У правой стены стоял огромный отопительный котел с системой труб. Кроме котла, здесь была еще лампочка, свисавшая с потолка на длинном проводе. Гладкие бетонные стены, как в тюремной камере. Свет пробивался только из-за верхнего правого угла двери – тонкий слабый лучик, проникавший извне и расплывавшийся на потолке бледным неровным пятном.

Привкус клея во рту. Она ощущала эйфорию, словно находилась внутри ответа на все тайны бытия.

Однажды она пережила нечто подобное – когда курила сдобренный опиумом гашиш: изумительное опьянение, открывшее все двери сознания. А когда она попыталась вербализировать свои переживания, из ее уст излился совершенный бред.

Но она летала и теперь могла логично объяснить, почему это возможно.

Мелкие зверьки вроде мышей и лягушек умеют свободно парить над магнитным полем в лаборатории, и это связано с водой, содержащейся в их теле. Их держит именно вода, вода позволяет им левитировать, а еще нужен сверхпроводящий магнит, чтобы вывести из игры гравитацию.

Она знала, что сама состоит из воды процентов на семьдесят, то есть ее вес намного больше, чем у мелкой зверушки. Значит, под полом помещения должен находиться гигантский магнит – от него, видимо, и исходит жужжание.

Сейчас оно слышалось снова. Никакой это не лифт, теперь она это точно знала.

Из-за мощного магнита вода в ее теле перестала подчиняться законам гравитации, вот почему она может летать. Если бы только она могла проделать дыру в потолке, то улетела бы отсюда.

Она попыталась перевернуться, но тело было крепко пристегнуто к лежаку.

У нее ничего не вышло, как она ни старалась.

Только что она свободно парила, словно астронавт в космосе, – а теперь ее тело так же напряжено, как и тело той, другой девушки, которая внизу лежит в гробу и умирает.