Алексей Кунин - Бэкап

Я действительно удивился столь неожиданному признанию и взглянул на Амели. Бельгийка тоже встрепенулась, услышав о намерениях Петра.

– Ах, Питер, если бы ты знал, какие здесь перед тобой открываются возможности, – мечтательно протянул Петр. – Гипернет – это целая Вселенная и я намерен всю ее, слышишь ты, всю, подчинить собственной воле!

– Хм, так может, нам тогда нечего делить? – предположил я, предпочтя не заметить явный бред про завоевание мировой сети. – Клон тебе не нужен. Гранжан, уверен, согласится провести повторную оцифровку бесплатно, в обмен на отключение «Фукусимы». Я воспользуюсь клоном, а ты можешь жить в Сети хоть до скончания времен.

– Ну уж нет. Мы с тобой слишком близки, чтобы я отпустил тебя просто так. К тому же, я уже говорил, что Питер Рыкоф только один, или ты забыл?

– Не забыл, – покачал я медленно головой. – Но, сдается мне, сейчас мы уже разные люди, Петр. Не знаю, что там с тобой произошло всего за сутки, но…

– Да мне плевать, что ты думаешь, – рассердился он. – Ты – заноза в моей заднице, так что я ее просто выну и пойду дальше. Ах, да. И ты ведь убил Дживса. Кто-то же должен ответить за его смерть.

– Дживса? Это который «почти искусственный интеллект»? – изобразил я пальцами кавычки.

– Это мой друг! – отрубил Петр. – Который защищал меня и погиб в схватке с твоими виртуальными киллерами.

– Жаль я не могу похвастаться тем же, так что мне пришлось в одиночку отбиваться от твоих гениальных планов.

– Господа, может быть, мы могли бы обсудить сложившуюся ситуацию без применения насилия? – вмешалась Амели, с брезгливостью поглядывая на шуршащее в воздухе существо. – Мы вполне могли бы придти к компромиссу…

– Ах, посмотрите, кто тут у нас заговорил, – протянул Петр. – Маленькая умненькая бельгийка. А ваш босс Накадзава в курсе, что это вы заменили состав для эвтаназии?

– Что?! – японец уставился на бельгийку. – Это правда, Амели-сан?

– Я действовала во имя науки, – Бомонд, надо признать, быстро оправилась от внезапной атаки и продолжала играть роль Белой королевы вне подозрений. – Я докажу это совету директоров, если понадобится.

Решив воспользоваться тем, что Петр временно выпустил меня из виду, обратив свою язвительность на девушку, я попытался сдвинуть кресло правее, туда, где в углу, возле холодильного бокса, на стене висела кобура с «Береттой». Но дрон, повысив тональность верещания, развернулся синхронно со мной и прямо из его тела выросло нечто, похожее на ствол. Я замер.

– Ну-ну, Питер, – в голосе Петра сквозило самодовольство. – Если ты хочешь покончить с жизнью прямо сейчас, без моего напутственного слова – валяй. «Мамуши» прикончит тебя быстрее, чем ты произнесешь в уме слово «мама». Закончим с вами, госпожа «мозгоправ». Я заметил в вас некое недоверие к моим словам, когда поведал Питеру о своих новообретенных возможностях в сети. Что вы скажете на то, что еще до конца дня в офис Гранжана отправятся документы, со всей очевидностью доказывающие, что вы работаете на «Actavics Roche»?

Я мысленно присвистнул. Корпорация «Actavics Roche» была прямым и одним из сильнейших конкурентов «Церебрума» на рынке биотехнологий и генных модификаций. Если Амели действительно работала на них… А судя по ее побледневшему лицу, так и было. Накадзава на этот раз промолчал, лишь крепче стиснув зубы и зло засопев. Оставалось лишь удивляться, каким образом Петру удалось раздобыть документы. Возможно, у его бреда о неких сверхспособностях, проявившихся в виртуальном мире, есть рациональные зерна?

– К чему так много славословий, Петр? – решился, наконец, я. Затягивать с финальной точкой суточного марафона все равно не имело смысла. – Ты явился делать дело? Так делай его и не скули.

– Узнаю слова бравого сержанта Трэвиса, – после недолгого молчания сказал Петр. – Прямой, как клинок, твердый, как сталь. Право, мне почти жаль, что приходится с тобой расставаться, Питер. Но в новом мире не будет места жалости: его королем будет расчет, а королевой – целесообразность. О, если бы ты знал, во что я превращу Сеть и какие мне будут приносить жертвы. Я – новый Deus ex machina и паства моя…

– Прекрати врать, Петр, – прервал я его излияния.

– Что?! – казалось, он на пару секунд потерял дар речи от моей наглости.

– Мы все врём – я, ты, Бомонт, Гранжан… Я ни на йоту не верю в твои россказни о новом мире, – я старался говорить как можно грубее, вызывая Петра на эмоции. – Ты вспомнил Трэвиса? Так вспомни, как он говорил: кто единственный в этом мире не врет? Кто не врет, Петр?!