Алексей Кунин - Бэкап

– Тогда вы не могли не задумываться о том, для кого создали такую громадную компанию, я бы даже сказала – империю, – предположила Оливия.

– Задумывался, – нехотя ответил я и, не дожидаясь нового вопроса, продолжил. – Вообще-то, если между нами, я размышляю над вариантом создания собственного клона с последующим усыновлением и передачей компании по наследству.

– Вот как, – подняла та брови и даже ее раскосые глаза, казалось, сделались больше. – Но ведь клонирование человека, если я правильно помню…

– Запрещено десятком конвенций, – закончил я за нее. – Но вы ведь сами упомянули про империю. Я вам даже больше скажу, – вошел я во вкус, – я подумываю о включении в завещание пункта, обязывающего передавать все права на « Military and tactical Resources Inc » каждые пятьдесят лет новому клону. Тогда можно будет сказать, что я воистину обрел бессмертие и мои точные генетические копии будут продолжать благородное дело по уничтожению себе подобных. Я посчитал, что половины моего состояния должно хватить, чтобы доказать его действительность в любом суде. Как вам? – торжествующе посмотрел я на нее.

Та неопределенно пожала плечами, черкая в блокноте.

– Так что вы скажете? – спросил я. – В чем мои проблемы? Как мне избавиться от этих снов?

– В общем-то, Питер, – сказала Оливия после недолгого молчания, – ваша проблема, учитывая возраст, довольно банальна. – Она сделала паузу. – У вас – средней тяжести танатофобия. С этим вполне можно работать и я…

– Танатофобия – боязнь смерти? – уточнил я свои знания древнегреческого.

– Да.

– Помилуйте, – усмехнулся я. – Каждый знает, что рано или поздно умрет. И я – не исключение. Но чего тут бояться?

– Именно так вы и думаете в обычном состоянии, – удовлетворенно кивнула Оливия. – Когда бодрствуете. А во время сна ваш подспудный страх освобождается: отсюда и та самая неясная тревога, боязнь куда-то не успеть и страх за близких вам людей. Вы только не волнуйтесь. В вашем возрасте – это вполне распространенное явление. Восемьдесят семь лет – даже в наше время не шутка.

– Да половине моих соседей по «Forbes» за восемьдесят, – сказал я. – У каждого – собственные клиники, лучшие специалисты. С нашими возможностями, таким, как мы – ещё пыхтеть и пыхтеть на этом свете. У меня все внутренние органы после замены – как у молодого: главное, блокираторы отторжения тканей вовремя принимать – и живи себе, радуйся.

– Питер, – сочувственно, вроде бы, вздохнула Оливия. – Если бы вы знали, сколько из этого списка посещают психотерапевтов с такими же проблемами – вы бы сильно удивились. Миллиардное состояние – это не таблетка от смерти, к счастью ли или к несчастью. Вы можете сколько угодно убеждать себя и меня, что вам неведом страх перед смертью, но пока вы не признаете, прежде всего, перед самим собой, наличие проблемы, вы так и будете страдать от бессонницы или видеть сны, которые мы с вами обсуждали в прошлый раз. И моя задача – помочь вам в этом. Поэтому…

Я вдруг выпал из разговора, размышляя над тем, что увидел в ее приемной, автоматически отвечая на вопросы и кивая в нужных местах.

– Мистер Рыкоф, сосредоточьтесь, пожалуйста, – обратила та, наконец, внимание на мой отстраненный вид.

– Оливия, а как вы относитесь к теориям о генетическом пределе? – неожиданно вырвался у меня вопрос.

– Хм, – она внимательнее присмотрелась ко мне. – Интересный у вас ход мысли. Я, конечно, знаю, что эта теория сейчас довольно популярна и многие частные центры заявляют, что могут спрогнозировать предел жизни отдельно взятого человека. Но я бы, честно говоря, запретила такие тесты специальным законом.

– Почему?

– По-моему, это очевидно, – сердито поджала она губы. – Вне зависимости от реальности этого метода, если вы верите в него – вы просто программируете себя на определенную дату смерти, указанную в тесте. Так что таймер включает не какой-то там ген, а ваш собственный мозг. Это очень опасная вещь, Питер, так что советую вам держаться от этого подальше.

– Понятно, – кивнул я и посмотрел на часы на ее столе. – Мое время, насколько я понимаю, истекло?

– Да, – кивнула она. – Итак, резюмируя сегодняшнюю встречу: я рада, что мы выявили вашу проблему, хоть вы еще, судя по всему, не готовы признать ее существование. Я бы хотела, чтобы до следующего сеанса вы посмотрели эти голофильмы, – подала она мне листок с десятком строчек. Мне бросилось в глаза одно из названий: «Старикам здесь не место». – Сегодня к вечеру я пришлю вам на почту новый рецепт.