Джеймс Чейз - Том 20. Дни печали мисс Халагген. Никаких орхидей для мисс Блендиш. Вдогонку за смертью

— Но при чем здесь Сади? — удивленно спросил Генри.

Джек ткнул в него указательным пальцем.

— А если предположить, что она видела убийцу или кого-либо из его людей? Представь себе, что она рассказала об этом копам? А им совсем ни к чему такой свидетель, и они струсили. Ведь в этом случае весь грязный бизнес прикроется. Что они должны были сделать? Отпустить со словами благодарности? Так что делай выводы…

Генри ошеломленно уставился на Джека.

— И что же они могут с ней сделать?

— Или убить, как Мендетту, или передать в руки Грентому, чтобы он обеспечил ее молчание. Как-никак, это его бизнесу грозит крах. Если через одну-две недели труп Сади не будет найден, следовательно, она в борделе.

— Они не имеют права! — как сумасшедший, закричал Генри. — Господи!.. Я им этого не позволю!

— А что ты сможешь им сделать? Попробуй только поднять шум, и они действительно засадят тебя за решетку. Им стало известно, что я кое-что разнюхал, и знаешь, что мне предложили? Уехать в другой город на громкий судебный процесс. И ничего нельзя сделать. Придется ехать, или меня попрут с работы.

— Так что же мне делать? — глухим голосом спросил Генри. — Сидеть сложа руки и ждать?..

Постарайся повидаться с Грентомом и осторожно выяснить, кто возглавил организацию. Я повторяю, вряд ли это Грентом. Ничего не предпринимай, но следи за каждым их шагом. Я сам займусь этим делом, как только вернусь в город. Тогда я посвящу этому все свое время.

— Но как я могу сидеть и ничего не делать, в то время, как Сади находится в их лапах? Да я глотку перегрызу этому Грентому!

— Бедный идиот! И ты надеешься, что это тебе поможет? Да они тебя просто убьют. И тогда ты уже действительно ничем не сможешь помочь Сади. Сейчас у тебя есть только один путь — действовать не спеша. Даже если они не смогут убрать тебя, то, почувствовав опасность, ликвидируют Сади. Так что пока считай ее мертвой, понял? Считай, что не можешь ее найти, но отомстить можешь!

Джек встал и направился к двери.

— Мне пора ехать. Постарайся быть благоразумным, Перминдасер. Делай то, что я тебе сказал.

Генри молча смотрел, как он уходит. Пальцы его так сжимали подлокотники кресла, что побелели суставы. Он медленно начал произносить проклятия, употребляя самые непристойные слова, которые до этого никогда не произносил вслух. Затем порывисто спрятал лицо в ладони и зарыдал.

Кто-то вошел в комнату, и Сади испуганно села на постели, прижав руки ко рту. Глаза ее расширились от страха.

Фан закрыла за собой дверь. Шелковый пеньюар плотно облегал ее фигуру, и нельзя было ошибиться в ее профессии. Сади затаила дыхание. Она ничего не смогла сказать, настолько пересохло во рту.

— Не пугайся, — Фан прислонилась к двери. — Мне велели немного поговорить с тобой.

Сади молчала, с ужасом глядя на Фан.

— Не смотри на меня так, — раздраженно сказала Фан. — Тоску наводишь своим похоронным видом. Приди в себя, старушка!

— Кто вы? — наконец удалось вымолвить Сади.

— Не суть важно, — с легкой улыбкой ответила Фан. — Лучше поговорим о тебе. Неприятности ведь не у меня.

— Где я? Что со мной произошло?

Фан подошла поближе и села на кровать.

— Мне надо с тобой поговорить. Не думай, что я горю желанием общаться с тобой, но если в этом заведении что-то приказывают, возражать не принято. Так лучше. Старая корова послала меня, чтобы я нагнала на тебя страху. Но я не хочу этого делать и попробую просто поговорить с тобой для твоего же блага.

— Но где же я? — вновь спросила Сади.

— А сама не можешь догадаться? — с горечью спросила Фан. — Посмотри повнимательнее на меня. Кто же я, по-твоему, добрая сестричка?

Враждебно глянув на Фан, Сади отодвинулась от гостьи.

— Ах, вот как! — жестко сказала Фан. — Не желаешь смотреть правде в глаза? Но, в общем, мы с тобой в одной упряжке. Не знаю, как ты здесь оказалась, но они заставят тебя подчиниться. И если я уже здесь, то послушай добрый совет. И пожалуйста, без истерик.

Сади смотрела на нее с ужасом.

— Этим заведением руководит мулатка. Страшная женщина. Таких, как ты, через ее руки прошли сотни. Некоторые пробовали сопротивляться, показывая характер, но в конце концов все становились шелковыми. И тебе придется поступить так же. Ты, может быть, думаешь, что ни за что не пойдешь на это? Но тебе это только кажется. И в этом я ручаюсь!

— Помогите мне выбраться отсюда, и я сделаю для вас все, что угодно.