Владимир Угрюмов: Рожденные перестройкой

- А ты что, не узнаешь? - усмехаюсь этому нечто. Чудовище промолчало. После секундной заминки меха задвигались, и в меня полетел огромный кулачище. Легко уйдя от крестьянского удара, провожу быструю серию резких и точных ударов руками в то место, где виднеются очертания головы, усов и бороды. Чудовище хрюкнуло и с грохотом обрушилось на пол. Шуба, правда, слегка смягчила падение, но две бутылки питьевого спирта разбились, и вонь от него мгновенно распространилась по всему коридору. С такой вот "шампанью" здесь ходят в гости.

В прихожую вышла Таня, в ужасе держа руки перед лицом.

- Сейчас приберем, - заверяю ее и, подхватив мужика, ставлю на ноги. Мужик вроде нашел точку опоры и о чем-то, пока бессвязно пытается промычать. Не чувствуя сопротивления, вывожу механика вниз, на улицу. Похоже, термометр опять полез вверх, пардон, точнее будет сказать вниз. На улице, как ни странно, совершенно спокойно болтая о своем, торчат трое таких же меховых. Пинком скидываю механика с высокого крыльца к ним под ноги.

- Не советую возвращаться! - предупреждаю его.

- Эта падла у меня всю спиртягу об пол грохнул! - сообщил дружкам вдруг оживший механик, поднимаясь из снега.

- Ах ты! - заревели мужики, а дальше пошли уж совсем непечатные выражения, касающиеся обоих полов, и все в таком роде. Я даже удивился, как виртуозно один из друганов механика владеет русско-кабацким языком. Некоторые обороты его мне даже понравились. Дружки механика кинулись к крыльцу, и я понял, что, если их хорошенько не отоварить, они не успокоятся. Спускаюсь вниз и бью наверняка, не тратя зря сил. Через пару минут на снегу валялась вся бухая компания, и почти без признаков жизни. Убивать я их не стал, не за что пока, но поломал основательно. Осмотрев тела, захожу в дом. Татьяна ждет меня на площадке второго этажа.

- Потребуется медицинская помощь, - уверенно заявляю я. - Может быть, ты позовешь?

Таня уходит, а я снова выхожу на улицу и минут пять тружусь, перетаскивая вырубленных мужиков в теплый тамбур.

"Уазик" скорой помощи не заставил себя долго ждать. Врачиха всплеснула руками:

- Кто же их так?

Татьяна вынесла мне мой полушубок, чтобы я не задубел на морозе.

- Шли домой, а тут они валяются у крыльца, - скорбно развел я руками. Совсем мужики упились...

Врачиха подозрительно посмотрела на Татьяну, на меня и еле заметно улыбнулась.

- Может, вы нам поможете? - попросила она.

- С удовольствием.

Снова пришлось перетаскивать мучеников на улицу и ссыпать их в машину. Кое-как удалось затолкать всех в маловместительный фургон УАЗа.

- Лихой ты казак... - уважительно заметил пожилой водитель, закрывая створки фургона. - Давно надо было Митяя проучить. Вся больница знает, что он постоянно к Тане ломится. Ну, уважил, спасибо тебе, сынок.

"Уазик" уехал, и мы с Таней вновь поднимаемся к ней домой.

- Они хоть останутся живы? - спросила девушка.

- Жить будут. Но после лечения.

Это была первая ночь после зоны, которую я наконец провел с женщиной после долгих пяти лет воздержания. Это была сказочная ночь. Татьяна показалась мне самой чудесной девушкой на свете. И наверное, так оно тогда и было на самом деле...

Глава пятая

Пять дней пролетели на ура. Я довольно быстро пополнил свой счет, и, кажется, если таким образом мне удастся поработать до того момента, пока не закроют аэродром на озере, я стану достаточно обеспеченным человеком. После сибирской эпопеи можно будет смело рвануть в свой родной город.

В обычном порядке, вечером, возвращаюсь в Красноярск. С Татьяной я эти дни не встречался. Было некогда. В аэропорту беру такси и еду в свою общагу. Одиннадцатый час вечера, и темень на улице сгущается идущим мокрым снегом. В самом Красноярске морозы отступили, но погода стала дерьмовей. Таксист попался разговорчивый, а до Красноярска нам еще пилить и пилить. Пусть поговорит, мне это не мешает. Через пару километров на дороге видим двух голосующих парней.

- Возьмем? - спрашивает меня водила. Я уже принял стаканчик водочки, и настроение у меня совсем благодушное.

- Давай возьмем бедолаг, - соглашаюсь с ним.

Действительно, что парням мокнуть зря на трассе. Водила тормозит, и я открываю дверцу.

- До города! - орет один из парней. Они в легких курточках и, видимо, совсем задубели.

- Залазь, - разрешаю ему.

Парни быстро забираются на заднее сиденье. В этот час на дороге машин практически нет ни в ту, ни в другую сторону.

- А я тебя видел, - вдруг говорит один из парней, обращаясь ко мне.