Владимир Угрюмов - Судьба бригадира

Лина в раздумье смотрит на меня.

- И все-таки я думаю, что нет, - говорит она тихо.

Мне уже надоело возиться с ней. Обычная симпатичная телка.

- Что же тебя во мне не устраивает черт побери?! - возмущаюсь я вслух. - с наркоманами общаешься, а со мной не желаешь! По-моему, я гораздо лучший для тебя вариант. Или ты такая же, как и твой знакомый слизняк?

- Он не наркоман! - возражает Лина.

- Да ты ж видела его глаза! - удивляюсь ее незнанию. - А запаха спиртного от парня не было.

- Я вам не верю, - уже не так уверенно говорит девушка.

Мы стоим в подворотне. В стенде длинной арки старого дома есть дверь, совершенно об. шарпанная и еле держащаяся на петлях.

- Поверишь... Пойдем! - беру ее за руку и веду в подъезд.

Девчонка слабо сопротивляется.

- Что вы делаете? - тихо вскрикивает она. - Я не хочу туда!

- Ерунда! - успокаиваю ее. - Нам стоит познакомиться поближе. Мне надоело все время пререкаться.

Заходим в подъезд. Здесь тепло и темно. Разворачиваю девчонку спиной к стене и прижав ее, целую в сочные губы. Она пытается лишь слегка и слабо сопротивляться, но мне это не мешает. Расстегиваю ее пальто, а заодно и верхнюю половину блузки. Груди у девушки упругие и приятно заполняют теплом мою ладонь. Ощущаю, как быстро напрягаются ее соски. Опустив руки, задираю короткую юбчонку девушки на талию и обхватываю крепкие круглые ягодицы, обтянутые колготками, которые холодят пальцы. Лина уже жарко дышит мне в лицо, закрывая глаза.

- Нет! Нет! Не надо! - шепчет она, но не сопротивляется.

Лина лишь положила свои руки мне на кисти и несколько сжала их. Я же спокойно приспускаю с нее колготки с трусиками. Расстегиваюсь и сам, вытаскивая наружу свой дрожащий от возбуждения и напряжения член.

- Не надо! Ну, пожалуйста! - шепчет Лина, но звучит это совсем уже по-другому.

Приспущенные колготки сковывают ноги девушки, и мне их не раздвинуть на нужное расстояние. Разворачиваю девчонку спиной к себе и заставляю нагнуться.

- Упрись в батарею! - приказываю ей. Наконец все расположилось так, как мне нужно. Я мягко, но с трудом вхожу во влажное и горячее.

- Ай! - вскрикивает Лина и тут же замолкает.

Качаю ее, обхватив руками мягкие обводы восхитительных бедер и тонкую девичью талию. Через некоторое время девушка уже громко стонет и всхлипывает. Еще немного, и она кончает. Через секунду кончаю и я. Это было здорово.

Достаю носовой платок и вытираю свой прибор. Девушка замерла все в той же позе и тяжело дышит, не в силах разогнуться. Поддерживаю ее рукой за животик, который подрагивает.

- Ты в норме? - спрашиваю ее.

- Да... - на выдохе с хрипотой говорит она. Помогаю ей распрямиться. Девчонка совсем обессилела. Приходится помочь ей одеться.

- Ты что, целка была? - удивляюсь я.

- Грубо, - говорит она с закрытыми глазами, прислоняясь спиной к стене. - Я была девочкой.

- Тоже не хреново... - Усмехаюсь и помогаю застегнуть ей блузку.

Вот уж действительно, приходится ухаживать за ней, как за ребенком.

- Ну... Теперь вы добились своего? - спрашивает она с горечью в голосе.

- Во всяком случае, добился некоторого взаимопонимания, - соглашаюсь с такой трактовкой моих действий.

Девчонка думает, что раз я ее уже трахнул, то теперь и отвалю в сторону.

- Меня вообще-то Антонычем зовут, - запоздало представляюсь я. - Иди сюда, девочка... - притягиваю ее к себе и целую в губы.

Девчонка довольно жарко отвечает. Выходим на улицу. Смотрю на часы. Оказывается, еще очень рано, а из-за зимней темноты кажется, что времени уже черт знает сколько.

- Ты здесь живешь? - спрашиваю свою юную подружку. Она кивает:

- Здесь.

- Давай зайдем, и ты переоденешься... - предлагаю ей. Девушка мнется.

- Я... - спотыкается она на полуслове. - У меня там отец... Мама, она хорошая...

- А что твой отец? - не понимаю я. - У тебя с ним плохие отношения?

- В общем-то да. Он иногда даже меня бил... Это когда я приходила чуть позже десяти часов.

- Пойдем, - уверенно зову ее. - Он никогда больше тебя не тронет.

- Не надо, Антоныч! - спохватывается Лина. - Это не то...

- Все то. Пошли!

Заходим к Лине. Нормальная, ухоженная квартирка. Чистая, опрятная, но все в ней уже давно устарело. Кажется, здесь три комнаты. Из дальней как раз в коридор выгребается плешивый мужик с огромным животом, одетый в спортивный костюм на голое тело. Похоже, мужик и сейчас поддатый. Лина сказала, что мать у нее работает директором школы, а отец не работает, а крутит какие-то темные делишки со шмотками на таможне.