Ольга Тарасевич - Ангел на каникулах

Губы – super pink, румяна – gentle pink, а еще тут у нас такая симпатичная розовая резиночка, стягивающая платиновые кудри. Малиновый коротенький халатик плотно облегает умеренно силиконовые грудки. Ногти – девушка скосила глаза на гелевые острые коготки – ultra pink, такой обалденный перламутровый оттенок, что просто жесть, кул и полный улет. И даже тапки розовые и с розовыми помпончиками. Все очень даже в тему. Можно принимать любовника во всей своей красе!

В унисон ее мыслям раздался звонок в дверь, и Зайка пулей помчалась в прихожую.

– Вау! Миленький! Пупсик мой!

Высокий широкоплечий парень с бритой головой и квадратным подбородком заграбастал Зайку в охапку. Ненадолго отвлекся – надо снять засыпанную снегом куртку и ботинки на толстой рифленой подошве – и снова потянулся к упругим Зайкиным ягодицам.

Девушка довольно жмурилась, старательно подставляла губы под торопливые жадные поцелуи, многообещающе водила пальчиком по застежке джинсов. А потом взяла парня за руку и потянула его за собой. Пупсик сделал пару шагов, остановился и вдруг простонал:

– Дорогая, только не в спальню.

Зайка сурово нахмурила брови:

– Это еще почему? Тебе что, как моему мужу-козлу, тоже цвет обоев не нравится?!

– Нет, что ты. Нравится. Очень нравится. Прекрасный цвет. Безумно красивый, безумно! Только давай все-таки лучше сделаем это где-нибудь еще…

– Разнообразие? Кул! Квартира большая. Ты только подумай, Пупсик: один миг – и все это будет нашим. Пентхаус в Москве, студия в Париже, загородный дом на Рублевке, машины, бизнес!

– Не говори гоп. – Парень деловито распаковал Зайку, розовые тряпки полетели на пол. – Сначала надо расправиться с твоим стариком…

… – Выключи! Немедленно убери эту гадость! – заорал Сергей Петрович, с трудом сдерживая желание помчаться домой и надеть Пупсику на голову большую вазу с гравировкой «Лучшему директору от благодарных сотрудников». – Ты еще маленький, чтобы на такое смотреть. И… и вообще! Откуда у нее любовник?! Я был уверен, что Зайка ненавидит секс. Что ее единственная страсть – это перекрашивать все вокруг в розовый. И… какой же я старый?!

– Зануда, – вздохнул ангел, послушно щелкая пультом. – Твоей жене сейчас двадцать, когда вы поженились, ей было семнадцать. Конечно, для нее ты – старик, она тебя не любит. А этот крендель – ее тренер из фитнес-центра. Старая любовь не ржавеет – так у вас, кажется, говорят?

– Но почему тогда она вышла замуж за меня, а не за него?! Зайка ведь так настаивала! Я сам мучился, не дело это, когда жена настолько моложе – но ведь в нашей среде так живут все!

– Все живут, а потом все платят. И твоя очередь пришла. Так, все, не утомляй меня. – И ангел снова потянулся к пульту. – Давай посмотрим очередное шоу. И в темпе!

Это кафе уже давно готово к встрече Рождества и Нового года. Еще в начале декабря к тонким ароматам ванильного крема и бодрящего свежемолотого кофе добавился праздничный запах хвои. Ради наряженной в центре небольшого зала елки пришлось теснее поставить столики. Но роскошная лесная красавица с красными шарами и бегущими по колючим веткам разноцветными огоньками того стоила.

Сначала Котик радовалась, что назначила встречу с киллером именно в этом кафе. Витрина с тортами, украшенная елка, яркие гирлянды на стенах – все это чуть отвлекало от ужасной темы, которую предстояло обсудить. Но чем больше проходило времени, тем мучительнее терзали воспоминания. И яркий праздничный декор их только подстегивал, как плетка.

Сергей ведь так любил Новый год! Возможности встретить его вместе никогда не было, но он старался дарить такие дорогие подарки, что это с лихвой компенсировало его отсутствие. И вот именно теперь, на Рождество, когда повсюду сияют праздничные огни, с любовником будет покончено навсегда…

«Не расслабляться, – приказала себе Котик и сделала глоток чая с бергамотом. – Все уже решено. Мне двадцать восемь лет. Молодости нет, детей нет, семьи нет. Ничего нет. Или почти ничего. Что толку от машины, бриллиантов и красивых тряпок, которые мне всегда дарил Сергей? После того как проходит первая радость, понимаешь – никакого прока в вещах нет. Хочется чувств, отношений, любви, стабильности и определенности. Сначала Сережа обещал, что женится на мне, потом встретил свою обдолбанную Зайку, «Мисс Сумасшедший дом районного масштаба», повел в загс ее. Через полгода после свадьбы, когда я все уже оплакала и забыла, пришел, вернулся, как побитая собака, попросил прощения и обещал развестись. Я знаю – дальше будет только хуже. И без него не могу, и с ним пропадаю. Все решено. Он виноват передо мной и пусть заплатит самую высокую цену…»