Рольф Бёрлинд - Темная сторона Швеции (сборник)

Без пяти семь он припарковался внизу у церкви. Солнце продолжало палить. Закрыв машину, он поднялся наверх. Машину потом заберет жена. Отсюда до кемпинга километра три. Она сама предложила. Жаль, что такие хорошие идеи посещают ее не часто. Церковь вся светилась от яркого света. Вблизи нее все: трава, забор, могилы, небо – казалось белым. Но скоро наступит вечер, и краски смягчатся. Это было лучшее время. Он встал у калитки. Церковное кладбище казалось крошечным, могил двадцать свидетельствовали о том, что в приходе всегда было мало людей. Мало людей жило и мало умерло. Он задумался, смог бы сам так жить. Нет. Летом здесь еще можно было существовать, но зимой… Зимой морозы доходят до минус тридцати. Он поежился от этой мысли. Снова посмотрел на могилы. Умереть здесь? Ни за что. «Если здесь не живешь, то и не умрешь», – улыбнулся он. Сзади раздался звук мотора. Повернувшись, он увидел пикап и уже знакомого мужчину в кепке за рулем.

– Залезай! – крикнул тот.

– А где другие?

– Ждут в лесу.

– Я думал, мы встречаемся тут.

– Они пришли раньше, и мой компаньон повез их первыми.

Он не стал расспрашивать. Они направились той же дорогой, которой он ехал в деревню. В окна дул теплый ветерок. На полях паслись коровы с набухшим от молока выменем. Скоро пора доить. Ковбои приедут, чтобы отогнать скот на ферму. «Movin’, movin’, movin’…» [2] «Пошла, пошла, пошла…» ( англ. ). Он видел это в каком-то сериале. Тот сериал могли снять и здесь. За сто лет тут ничего не изменилось. Только лошадей заменили пикапы. Но не всех. Лошади для катания остались. Они проехали мимо поворота к пляжу. Но указателя больше не было. Он обернулся. Да, это точно тот поворот. Он узнал раздвоенную сосну в пятидесяти метрах от пляжа и повернулся к водителю:

– Указатель исчез.

Мужчина в кепке бросил на него странный взгляд, но промолчал.

– Указатель на пляж. У меня там стоит палатка.

Мужчина посмотрел в зеркало заднего вида.

– Указатель?

– Да, указатель. Сине-белый. Обычный.

– Хм… ты прав, – отозвался водитель. – Там обычно висит указатель.

– Больше нет.

– Может, забрали починить.

– Посреди отпуска?

– Ну, я не знаю… Это важно?

– Нет… наверное, нет… просто странно.

Мужчина за рулем не ответил и свернул в лес. Указателей на повороте не было. Да и ехали они не по дороге, а по какой-то тропе. Может, лосиной, подумал он. Вот они идут по ней, ничего не подозревая, а в кустах сидят крестьяне и ждут с ружьями наперевес. «Лучше проявлять осторожность», – подумал он, косясь на водителя. Он ведь тоже крестьянин. Кто знает, что у него на уме. Кулаки у него, сразу видно, крепкие. Они выехали на перекресток. Он подумал о предстоящем ужине: костер, шашлык, пиво, шнапс… Невыпитый после обеда виски начинал сказываться. В горле пересохло. Язык разбух и мешался во рту. «Никогда больше не пренебрегать послеобеденным виски», – подумал он. Пикап карабкался на холм. Лес стал светлеть, и вскоре они выехали на опушку. Водитель выключил зажигание.

– На месте, – объявил он и вышел из машины.

Вид с вершины холма открывался потрясающий. Ощущение было словно стоишь на вершине мира. Видно было весь лен [3] Лен – единица административно-территориального деления Швеции. на мили вокруг. А перед тобой сосновое море, прямо до горизонта. Солнце садилось на западе. Отсюда можно было любоваться закатом, провожая солнце взглядом, пока оно не превратится в золотой пожар на горизонте, чтобы через несколько часов снова подняться в небо.

Но они приехали сюда не за этим.

– А вот и остальные, – сказал мужчина в кепке, показывая на людей неподалеку.

Он насчитал четверых. Все были одеты в грубые джинсы, клетчатые рубашки, грубые ботинки и кепки, как у водителей. Вид у всех был крестьянский. Он единственный выглядел как городской. Синяя рубашка заправлена в брюки. И яхтенные туфли грубыми никак не назовешь. Кепки у него тоже не было. Водитель представил его остальным. Судя по всему, только он был не местным. «Может, пятьсот крон – это много для крестьян, – подумал он. – Может, они только изображают туристов, а пять сотен собираются разделить по сотне на каждого. Этого им хватит на мешок удобрений или что там крестьянам нужно». Но деньги у него еще не просили.

– Займем позиции, – объявил мужчина в кепке. Он уже привык о нем так думать, хотя на самом деле в кепках были все. Странное у него выражение – занять позиции.

Мужчина в кепке пошел по направлению к вышке. На вид она казалась недавно построенной. Непонятно было, зачем тут вышка, но, может, с нее лучше следить за лосями… Они поднялись по лестнице. Вышка оказалась выше, чем выглядела снаружи. Так всегда бывает, когда прыгаешь в воду с вышки. Но он давно уже не прыгал. Он вообще давно уже не делал ничего, заслуживающего внимания. Он не жил, а существовал. Не лазил на вышки, не разжигал костров. Шнапс, конечно, пил, но кто его не пьет… Он думал, что жил, но это была не жизнь.