Наталья Александрова - Полцарства и теща на сдачу

– Леня, ты меня слышишь? – воззвала Лола.

– Да-да, дорогая, я сейчас… – голос звучал рассеянно, в то время как Маркиз размышлял очень напряженно.

«А может, до Лолки дошли слухи про ту сестричку из стоматологии? Хорошенькая такая сестричка, приятно вспомнить… Но это было так давно… Сейчас я занимаюсь делом и чист как стеклышко! Однако Лолка нервничает…»

– Ты что, решил остаться в этом шкафу навеки? – удивилась Лола. – Тебе там хорошо?

– Кой черт! – Маркиз решил перейти от обороны к наступлению. – Вечно одна и та же история! Чистой рубашки не найти!

– Как – не найти? – тут же завопила Лола. – Да вот же они перед носом, чуть ли не десять штук. Ты что – плохо видишь? Наощупь рубашки ищешь?

– Пуговицы оторваны! – Леня нарочно употребил множественное число, хотя пуговица отсутствовала только на одной рубашке.

Пуговицы были самым больным Лолиным местом. Она терпеть не могла шить. Если на то пошло, Лола вообще не слишком любила заниматься домашним хозяйством. И только врожденное стремление к аккуратности заставляло ее следить за чистотой в квартире, и Лолина замечательная тетя Калерия Ивановна научила ее готовить, вбив крепко-накрепко мысль, что мужчина живет только в том вольере, где его хорошо кормят.

Лола, конечно, умела держать в руках иголку с ниткой, но терпеть этого не могла, вечно колола себе пальцы и теряла иголки. А однажды Пу И проглотил английскую булавку…

Правда, потом выяснилось, что никакой булавки он не глотал, ни английской, ни французской, просто закатил ее в щель паркета и делал вид, что ему очень плохо, чтобы дали усиленное питание в виде дополнительной порции орехового печенья. Но минут сорок Лола находилась в панике.

С тех пор один вид шкатулки с нитками вызывал у нее физическую тошноту. Маркиз же, этот черствый и бездушный человек, совершенно не понимал Лолиной тонкой натуры. Мало того что он все время отрывал пуговицы на рубашках и терял их, причем по наблюдению Лолы делал это исключительно ей назло, он еще рвал карманы и протирал дырки на носках!

С носками Лола поступала просто – при намеке на дыру она просто выбрасывала носок. Причем сразу в мусоропровод, чтобы, не дай бог, Ленька не заметил его в мусорном ведре и не разгадал ее тактику. По прошествии некоторого времени Маркиз начинал громко удивляться, отчего это ему все время попадаются носки поодиночке и ни одного парного.

Лола молчала как партизан, после чего покупала ему шесть пар носков. Потом вся история начиналась по новой.

Но пуговицы были кошмаром Лолиной жизни. Но сейчас как раз дело обстояло не так уж плохо, так что Лола была в полном праве приструнить своего скандального компаньона. Она и хотела, но тут же в голову вкралась мысль, что Ленька нарочно ее провоцирует, чтобы уйти от ответов на вопросы.

Вопросы же были у нее самые насущные, а именно: что теперь делать?

– Леонид! – строго сказала она. – Прекрати паясничать! Помешался на своих пуговицах. Я хочу поговорить с тобой о делах!

– Ах, о делах… – Леня тотчас успокоился и вылез наконец из шкафа, – тогда я слушаю тебя, дорогая… Что ты хотела узнать?

– Я хотела узнать, чем мы, собственно, занимаемся, – начала Лола. – Ты взял заказ у этой самой Стриженок, подрядился достать фотографии. Ты их достал, так почему бы тебе не отдать снимки этой бабе и не выбросить ее из головы?

– Ты прекрасно знаешь, почему! – вспыхнул Леня. – Потому что если я отдам ей снимки, она станет подозревать меня в убийстве! Как думаешь, долго она еще пробудет в неведении насчет того, что господин Каретников отбыл в лучший мир? Вот именно, недолго.

– Тогда позвони ей и скажи, что передумал и отказываешься от дела, верни аванс, наконец!

– Это невозможно! – Леня так разволновался, что бросил на пол чистую рубашку. Ведь она обратилась ко мне по рекомендации!

Она может предъявить претензии тому человеку, который рекомендовал ей меня как отличного специалиста – дескать, кого вы мне подсунули… И тогда этот человек больше не станет никому меня рекомендовать. Могут пойти слухи – мол, Маркиз уже не тот, у него бывают неудачи, да мало того, он берет заказ, а потом отказывается от работы!

– Ужас какой, – вставила Лола.

Леня поглядел на нее с подозрением, но глаза у Лолы были чисты, как горный родник.

– Ты прекрасно знаешь, что при моей профессии репутация – это все! – продолжал Маркиз. – А репутация, моя дорогая, – это очень чувствительная вещь! Один-два таких случая – и все, кончился Леня Маркиз!