Марина Крамер - Соблазны Снежной королевы

Аккуратно свернув листки и засунув их обратно в конверт, я унесла письмо в спальню и убрала в сейф. Силы внезапно меня оставили, и я упала на кровать прямо как была – в костюме. Если бы можно было лежать вот так вечно, даже не переворачиваясь на бок… Это избавило бы меня от множества проблем, в которых я не хочу разбираться. Наверное, я все-таки зря трачу жизнь на нелепое соревнование с мужчинами. Мужчина всегда прав с точки зрения современного общества. Прав – если женился, развелся, завел детей или не завел их, если сделал карьеру или не сделал ее. Он всегда будет оправдан и прав. С женщинами же все иначе. Вышла замуж – окрутила, не вышла – никому не нужна, родила – решила привязать ребенком, не родила – никчемная, даже этого не смогла, сделала карьеру – ну правильно, больше-то ни на что не годится, не сделала – дура, домашняя клуша, ума не хватило. И почему я вдруг решила, что могу бороться с этим «общественным сознанием»? Почему я, Варвара Жигульская, смогу изменить что-то в этой точке зрения? И – главное – зачем мне это? Мне почти сорок лет, я одинока, зато с блестящей карьерой и риском вот-вот остаться без головы. Отличная перспектива.

– Слава, сделайте, пожалуйста, чаю! – крикнула я, не в силах пошевелиться. – Я сейчас приду.

– Хорошо, – отозвался телохранитель, и я услышала щелчок кнопки чайника.

В буквальном смысле оторвав себя от кровати, я переоделась, не глядя, побросала вещи в гардеробную и пошла пить чай. Слава уже сидел за столом, перед ним дымилась большая чашка горячего молока, а мне он придвинул заварник и чашку с кипятком:

– Наливайте. Ужинать, я так понимаю, вы не собираетесь?

– Ничего не лезет, никак не могу отделаться от мыслей, – пожаловалась я, наливая заварку. – Да еще письмо это…

– Какое?

– От Мельникова, – вздохнула я, – помните такого?

– Ну еще бы, помню. А что пишет, если не секрет?

– Не секрет. Ровно то, чего я боялась – предостерегает от общения с Невельсоном, которому сам меня и слил. Вот скажите, Слава, а это у всех мужчин такая манера? Сперва делать гадости, а потом валяться в ногах и каяться? Он втравливает меня в историю – а потом выворачивает все так, будто страшно озабочен моими возможными неприятностями. Заботу проявляет!

Слава усмехнулся, сдул с молока успевшую образоваться пенку и сказал:

– Вы изменились. Раньше я не замечал за вами склонности к обобщению. Нет, не все мужики такие, как и не все женщины – непроходимые дуры. А ваш Мельников – просто аферист и по-другому не может. Самое смешное, что он вас любит, – ну, мне так показалось из всего, что я знаю. Но деньги он любит все же больше. Хотя… Знаете, о чем я думаю? Если бы вы в какой-то момент стали слабее, чем он, отошли на второй план – и все. Он бы ни за что вас не подставил. Он бы взял все на себя, крутился бы, вертелся – но обеспечил бы вам такую жизнь, какую вы хотите. Не пришлось бы самой что-то выгрызать.

– Проблема в том, что мне это не подходит.

– Не подходит, – кивнул телохранитель, – потому и не получилось у вас ничего. Характер, Варвара Валерьевна, пальцем не сотрешь. Вам нужно было мужчиной родиться.

– Ну, этого тоже не исправить.

– Да и не надо. Просто тяжело вам, я же вижу. И еще… Вы очень не любите, когда в вас кто-то видит женщину, вы этого простить не можете, вам кажется, что в такой момент от вас победа ускользает – словно вы показали противнику слабость. А быть слабой вы не умеете.

Что-то в словах телохранителя заставило меня закусить губу и постараться не заплакать. Слава был прав. Много лет вращаясь в мужской среде, я совершенно не умела быть женщиной и никогда не пользовалась уловками, характерными для моего пола, чтобы добиться желаемого результата. Я действовала головой – и никогда не позволяла себе ничего иного. Только Руслан сумел это преодолеть. Я уверена, что, не погибни он, мы могли бы прожить очень счастливую жизнь, в которой я была бы прежде всего женщиной, а потом уж – адвокатом. Увы…

У Славы зазвонил мобильный телефон, и он ответил. Послушав звонившего пару секунд, он обратился ко мне:

– Какая машина у Невельсона?

Я растерялась – не обратила внимания на марку, когда садилась в нее.

– Понятия не имею. Черная… – растерянным тоном сказала я, и Слава только головой покачал:

– Ну, вы даете. Илья, тачка черная – это все, чем я могу тебе помочь. Да, звони, я все время на связи.

Бросив трубку на стол, Слава укоризненно посмотрел на меня:

– Вы сели в машину, не заметив даже марку? Я уж не говорю про номер?