Марина Крамер - Соблазны Снежной королевы

Когда за мужчинами закрылась дверь, я взяла телефон и набрала номер Туза. Он долго не отвечал, и я испугалась, что он совсем не настроен общаться со мной, но услышала знакомый голос в трубке:

– Да, Варвара, добрый вечер.

– Добрый вечер, Анатолий Иванович. Можно я без предисловий?

– Можно, – чуть удивленно ответил Туз.

– Скажите, имя Дайан Невельсон вам о чем-то говорит?

– Если я правильно понимаю, то это жена приятеля твоего погибшего мужа, – спокойно сказал он, и я не услышала никаких эмоций в голосе – ровный, рядовой ответ.

– Да, правильно. Но дело в том, что она исчезла. – Я даже зажмурилась, произнося эту фразу, потому что боялась, что сейчас услышу что-то неприятное. Но Туз остался точно так же спокоен:

– Исчезла? И что?

– Ну… Я подумала…

– Так, стоп, дорогая! – оборвал Веревкин. – Что-то мне не нравится в твоем звонке, но я еще не разобрал, что именно. Исчезла какая-то баба – а ты звонишь мне. С какой стати?

Я поняла, что не могу обсуждать это по телефону, нужно собираться и ехать к Тузу в гости.

– Можно я приеду к вам? У меня долгий разговор, нужно бы лично…

– Ну приезжай, коль так срочно, – не очень довольным тоном разрешил он. – Славка у тебя?

Я не сказала, что отправила телохранителя с Невельсоном, и только буркнула что-то невнятное.

– Давай, приезжай, я жду.

Садиться за руль в возбужденном состоянии я не хотела, а потому вызвала такси. Дождь закончился, небо неожиданно разъяснело, и вечер обещал стать весьма приятным – если бы не предстоящий разговор. Все время у меня какие-то сложности, ну что же не живется-то, как всем людям?

Веревкин ждал меня – об этом свидетельствовал накрытый к чаю большой круглый стол в просторной гостиной, и я вспомнила, что не была в этой квартире дальше кабинета. Большая, светлая комната, оклеенная обоями с нежным рисунком, обставленная массивной белой мебелью в стиле прованс, очаровала меня. Надо отдать Тузу должное – он нашел приличного дизайнера, и теперь в этой комнате царил уют и какой-то покой. Возможно, этому способствовал оранжевый абажур, свисавший над столом и освещавший его мягким теплым светом, но за этим столом хотелось вести спокойные, неспешные беседы о книгах и театре, например, а не о пропавших женщинах и о рейдерских захватах.

– Присаживайся, Варвара, – пригласил Туз, отодвигая для меня стул.

Весь его вид тоже внушал спокойствие, а коричневая вязаная кофта только дополняла такой домашний образ. Этакий милый дедуля, ждущий внучку на чай с печеньем.

Туз сам налил мне чаю, подвинул блюдце с лимоном и корзинку с домашней выпечкой:

– Попробуй пряники, таких в магазине не купишь, это моя домработница сама печет.

Но я побоялась, что пряник застрянет в горле – настолько сильно волновала меня предстоявшая беседа.

– Анатолий Иванович, скажите честно – вы что-то знаете об исчезновении Дайан? – спросила я, обхватывая руками чашку.

– А почему ты решила, что я должен об этом что-то знать? – сдвинув очки на кончик носа, отозвался Туз.

– Мне так показалось.

– Крестись, когда тебе кажется. Я знать не знаю эту бабу – так с какой радости мне быть в курсе ее пропажи? И что вообще за предъявы, а?

Я пару минут собиралась с духом, чтобы рассказать ему, что я знаю об их столкновении с Невельсоном, потому что никак не могла предугадать реакцию. Вдруг Туз решит, что я копаю под него? Но говорить все равно пришлось.

– Мне совершенно случайно попала в руки информация о том, что Невельсон перехватил тот участок на набережной, о котором вы мне говорили.

В узловатых пальцах старика согнулась серебряная ложечка, и мне стало по-настоящему страшно – я влезла туда, где мне нет места. Отшвырнув ложку, Туз грозно спросил:

– И какая же птичка тебе эту информацию в клювике притащила?

Называть Алишьяна в мои планы не входило, и я уклонилась:

– Говорю же – случайно. Так это правда?

Туз помолчал, по-стариковски поджав губы. Я чувствовала, как он недоволен моим вопросом и моей осведомленностью и как борется с собой, чтобы не начать орать. Наконец, полностью овладев собой, Веревкин сказал:

– Это правда. Я именно потому просил тебя помочь мне – чувствовал, что так будет. Этот козел с английской горы возник неожиданно, я и рот открыть не успел, а у него уже все бумаги на руках. Из-под носа выдернул, зараза такая. Я ж этот участок пас, как любимую козу, а тут – трах-бах, и англичанин в дамках. Подозреваю, что не без участия твоего Алиева, кстати.