Эдгар Уоллес - Дверь с семью замками

— Сейф адвоката? — предположил заинтересованный детектив.

Лу снова покачал головой и резко сменил тему разговора. Рассказал о своих планах уехать в Соединенные Штаты к брату, честному строителю.

— Мы оба одновременно выходим из игры, Мартин, — засмеялся он. — Ты слишком порядочен, чтобы быть полицейским, а я слишком джентльмен, чтобы оставаться вором. Я не удивлюсь, если мы встретимся еще.

Дик возвратился в управление, чтобы сдать последний, как ему казалось, отчет своему непосредственному шефу.

Капитан Снид засопел.

— Этот Лу Фини удивительно увертлив, — сказал он. — Даже если его бросить в колодец, он сотрет кирпичную кладку со стен, пока долетит до дна! Честный вор? Начитался книг! Ты, как мне сдается, считаешь, что уже закончил свою работу?

Дик кивнул.

— Собираешься купить дом за городом и стать джентльменом? Охотиться с собаками и обедать с герцогинями? Что за адская жизнь для мужчины в расцвете сил!

Дик Мартин расплылся в улыбке. Ему нужна была хоть небольшая зацепка, чтобы забрать назад свое заявление об отставке. Он уже раскаивался и, несмотря на упрямство, не позволяющее пойти на попятную, готов был отдать кучу денег, чтобы отозвать посланное комиссару письмо, не потеряв при этом лица.

— Любопытно наблюдать, как деньги губят человека! — грустно подвел итог капитан Снид. — Если бы у меня было наследство, исчисляющееся шестизначной цифрой, я бы ничего не стал больше делать.

Его помощник мог только ухмыльнуться про себя.

— Да ты и так ничего не хочешь делать, — сказал он. — Ты, Снид, ленивый, самый ленивый из всех, кто занимал этот пост в Скотланд-Ярде.

Толстяк, заполняющий своим телом мягкое конторское кресло, в котором он полусидел-полулежал, словно олицетворение инертности, укоризненно посмотрел на собеседника.

— Нарушение субординации, — проворчал он. — До завтрашнего дня ты еще служишь в полиции, так что обращайся ко мне уважительно — «сэр». Мне неприятно напоминать тебе, что ты всего лишь жалкий помощник инспектора, а я почти старший офицер полиции. Но это неважно. Это снобизм. Я не ленив — я в летаргии. Это своего рода болезнь.

— Ты жирный, потому что ленив, и ленив, потому что жирный, — настаивал Мартин, который наоборот был подтянут и худощав. — Это как замкнутый круг.

— И вообще, если ты достаточно богат — увольняйся, коль собрался. — Капитан Снид машинально погладил рукой подбородок. Это был гигант с бычьей шеей, гренадерского роста, но, как признавали все, исключительно медлительный. Он глубоко вздохнул, и, нащупав в рабочей корзинке голубую бумагу, вытащил лист.

— Завтра ты обычный гражданин, но сегодня — мой раб. Прошвырнись в библиотеку Беллингхема. Оттуда поступило заявление о краже книг.

Помощник инспектора Дик Мартин тяжело вздохнул.

— Я понимаю, это не совсем романтично, — протянул начальник и широко улыбнулся. — Клептомания — это пыль и мусор в работе настоящего детектива, но это напомнит тебе о том, что в то время, как ты мечтаешь жить на не заработанные тобой деньги, тысячи твоих бедных товарищей сбивают в кровь ноги, расследуя дела, подобные этому.

Дик (или «Отмычка», как его называли за ловкость в известных делах) медленно шел по длинному коридору и размышлял над своим душевным состоянием: рад он или нет тому, что работа в полиции почти позади и что завтра утром он сможет пройти мимо большинства высших офицерских чинов, не приветствуя их. Он был по призванию «воровским человеком», самым умным сыщиком, которого знал Скотланд-Ярд. Капитан Снид часто повторял, что у него склад ума, как у вора, и это означало комплимент его профессионализму. Конечно, он был настоящим профессионалом. Вспомнилась ночь, когда он, поддерживаемый, конечно же, высшими полицейскими чинами Лондона, «обчистил» карманы Государственного секретаря, взяв его часы, записную книжку и личные бумаги. При этом даже телохранители ничего не заметили.

Дик Мартин приехал в Скотланд-Ярд из Канады, где его отец был начальником тюрьмы. Он одинаково хорошо охранял и матерых уголовников, и молодых правонарушителей. Дик прекрасно усвоил тюремный быт, был там как дома и научился незаметно снимать заколку с мужского галстука еще до того, как овладел премудростями алгебры.

Питер Дюбуа, приговоренный к пожизненному заключению, научил его открывать почти все замки на дверях с помощью согнутой шпильки для волос; Лу Андревски, частый гость в Форт-Стюарте, сделал специальную маленькую колоду карт из обложек молитвенников, чтобы мальчик выучился прятать по три карты в каждой крошечной ладони. Если бы Дик не был честен по своей природе, эта наука могла бы его погубить.