Эдгар Уоллес - Преступники-сыщики

Леон не удивился. Его только слегка поразило то, что она говорит правду.

— Итак, золотой браслет, — сказал он. — Кому же он принадлежит?

Она колебалась.

— Я полагаю, вы уже всё знаете. Следовательно, я в ваших руках.

Он кивнул.

— И очень даже, — любезно подтвердил он, — и мне кажется, вам будет проще рассказать эту историю мне, чем судебному следователю.

Казалось, само благородство говорит его устами, но чисто женским инстинктом она почуяла в его тоне нечто, возбуждавшее страх.

— Майор Ретланд о моём… визите к вам ничего не знает, — начала она, — он был бы в ужасе, если бы узнал…

И она рассказала ему повесть о своём обручении с одним молодым англичанином, убитым в Галлиполи.

— Вот каким образом я познакомилась с Джоном, — сказала она. — Он тоже был тогда в Галлиполи. Года два тому назад он мне написал из Парижа, извещая, что у него есть кое-какие бумаги, принадлежавшие бедному Фрэнку. Он вынул их из… из его кармана после того, как Фрэнка убили. Понятно, папа попросил его приехать к нам. Мы стали добрыми друзьями. Впрочем, папа не одобряет нашу… помолвку.

Немного помолчав, она продолжала:

— Отец мой недоброжелательно относится к нашему браку, поэтому мы держим пока в тайне наши намерения. Видите ли, мистер Гонзалес, я ведь сравнительно богата: мне досталось довольно много денег в наследство от матери. И Джон впоследствии будет богатым. Во время войны, будучи в плену у турок, он приобрёл золотые прииски в Сирии. О них-то и идёт речь в надписи на значке. Джон спас жизнь одному турку, и тот, в благодарность, открыл ему местонахождение этих приисков и подарил золотой значок, на котором всё это было обозначено по-арабски. Но к концу войны Джон потерял значок, а вот недавно узнал из «Вечернего вестника» о вашем открытии. Бедный Джон места себе не находил: ведь кто-то мог расшифровать надпись на значке и воспользоваться данными о приисках. Я предложила ему пойти к вам и попросить браслет. Но он об этом и слушать не хотел. Он становился с каждым днём всё более удручённым, нервным и раздражительным. В конце концов я решилась на этот сумасбродный поступок. У Джона есть масса связей в мире преступников, так как он некогда служил в полиции и почти всех их знает в лицо. Этот тип, сопутствовавший мне — тоже один из них. Это я разыскала его и предложила эту авантюру. Мы знали, что вы храните его в шкатулке под кроватью…

— Вы утверждаете, что план этого налёта принадлежит вам, а не майору Ретланду…

Она немного смутилась.

— Мне помнится, он как-то в шутку намекнул, что недурно было бы выкрасть браслет…

— И что роль налётчика должны взять на себя вы? — спросил Леон строго.

Она отвела взгляд.

— В шутку… да. Он сказал, что мне в этом никто не помешает, но всё это было сказано в шутку… Нет, это никак нельзя принимать за намёк… Если бы мой отец знал…

— Вот именно, — резко прервал её Леон. — О налёте говорить больше не будем. Сколько денег у вас в банке?

Она взглянула на него с удивлением.

— Почти сорок тысяч фунтов, — сказала она. — Недавно я продала целую кипу ценных бумаг… они приносили мало дохода.

Леон усмехнулся.

— Я понимаю. Вы получили возможность поместить капитал более выгодно.

Она сразу поняла намёк.

— Вы заблуждаетесь, мистер Гонзалес, — сказала она холодно. — Джон разрешает мне вложить всего только тысячу фунтов. Он даже не уверен в точной сумме: тысячу или только восемьсот. Свыше этого он не принимает у меня ни одного пенни. Завтра вечером он едет в Париж по делам, а когда он вернётся, мы обвенчаемся.

Леон взглянул на неё глубокомысленно.

— Завтра вечером — вы наверно хотите сказать сегодня ночью?

Она взглянула на часы и рассмеялась.

— Разумеется, сегодня ночью.

И, облокотившись на стол, она заговорила серьёзно:

— Мистер Гонзалес! Я столько слышала о вас и ваших Друзьях… Надеюсь, вы не выдадите нашей тайны. Имей я больше здравого смысла, я пришла бы к вам вчера вечером и попросила бы этот злополучный значок… Или уплатила бы любую сумму за него, лишь бы избавить Джона от его опасений. Скажите, а сейчас ещё не поздно это сделать?

— Очень даже поздно, — твёрдо сказал Леон, — я оставлю значок на память. Вы же читали в газетах, что эта вещь вошла в мою коллекцию, а я не расстаюсь с её реликвиями. Кстати, когда вы должны передать ему чек?

Губы её скривились.

— Вы всё ещё считаете Джона обманщиком? Я вручила ему чек вчера.

— На тысячу или на восемьсот?