Лена Обухова - Проклятие пражской синагоги

— Вам все равно стоит поехать домой и отдохнуть, — настойчиво велел Ремеш. Он еще раз окинул ее оценивающим взглядом, пытаясь понять, действительно ли ей стало лучше или она бодрится. Ему не хотелось, чтобы она все же упала в обморок где-то по пути домой. — Может быть, вас проводить? — неуверенно предложил он, про себя надеясь, что она откажется и он сможет вернуться к столь интересовавшим его надписям. Он чувствовал, что за ними скрывается что-то очень важное.

— Нет, спасибо, я прекрасно доберусь сама, — заверила его Катка. — Простите, что так вышло. Я просто не привыкла. Такого больше не повторится.

— Ничего, мы все через это проходили, — соврал Ремеш, ободряюще ей улыбаясь. Катка ему нравилась. Она была старательной и инициативной. Иногда пугающе инициативной, но Ремеш никогда не видел в этом ничего плохого, хотя некоторые коллеги и намекали, что девушка интересуется не столько его работой, сколько им самим. Для него такие предположения выглядели как плохая шутка, учитывая почти двадцатилетнюю разницу в возрасте.

Катка благодарно улыбнулась ему в ответ, попрощалась и, все еще слегка пошатываясь, побрела вверх по лестнице. Ремеш дождался, когда она исчезнет за поворотом, а ее шаги стихнут, и только после этого пошел обратно.

Незнакомый мужчина все еще разговаривал с пани Чеховой, когда он вернулся к месту исследования.

— Как там она? — спросила пани Чехова, на мгновение отрываясь от беседы.

— Уже лучше, сказала, что сама доберется домой.

— Даже немного завидую ей, — пани Чехова усмехнулась, — по крайней мере, она теперь может выпить кофе и вдохнуть полной грудью.

— Да, от кофе я бы тоже не отказался, — мечтательно протянул Ремеш, хотя ни он, ни пани Чехова ни за что не променяли бы душное подземелье, хранящее какие-то многовековые тайны, на свежесваренный кофе и чистый, весенний, сладковатый от запаха цветов воздух. Так они были устроены.

Ремешу не терпелось вернуться к надписям, поэтому он не стал больше развивать тему, а шагнул в сторону своей ниши, но не прошел и двух метров, когда ему навстречу из той самой ниши вдруг вышел высокий незнакомец очень мощного телосложения.

— Вы кто? Как вы сюда попали? — удивленно спросил Ремеш. Ему сначала показалось, что незнакомец как-то странно одет, но потом его вид как будто изменился, и к нему подошел уже обычный археолог, если не считать того, что археологи редко бывали такими крупными. Ремеш списал это на тусклое освещение. — Вы меня слышите? Кто вы и что здесь делаете?

Мужчина даже не остановился. Он только занес руку, и последнее, что профессор Ремеш почувствовал в своей жизни, — это сильный удар по голове, сбивший его с ног.

В небольшой нише, до которой профессор так и не дошел, в свете оставшегося валяться на полу фонаря замысловатые символы еврейского алфавита стремительно исчезали со стены.

27 апреля 2013 года, 19.50

Svatoslavova, Jezerska, Praha 4

Прага, Чешская Республика

В квартире невыносимо пахло сигаретами, хотя правила дома запрещали курить на его территории. Зато совершенно безнаказанно можно было курить на балконе и при этом не закрывать дверь в комнату. Катка поморщилась, заперла входную дверь, скинула уличную обувь и только после этого прошла дальше. Судя по грязным разводам на полу, Алена подобным себя не утруждала. Небольшой дождь шел ночью, но закончился еще утром, значит, ее соседка по квартире за весь день так и не удосужилась убрать за собой.

— Живем как в свинарнике, — проворчала Катка, поставив пакет с покупками на стол.

В их небольшой квартире на втором этаже кухонный уголок в целях экономии пространства был оборудован прямо в коридоре. Руки бы поотбивать тому человеку, который это придумал. Он пробовал так жить? Конечно, благодаря этому в квартире образуются две изолированные спальни, что упрощает сдачу ее в аренду двум жильцам, но удобство этих жильцов при этом заметно хромает. Впрочем, жильцы имеют право выбирать. В Праге сдается уйма квартир, всегда можно поискать что-нибудь более подходящее, если позволяют финансы. Катке Нельсеровой они не позволяли.

— Ой, ты уже пришла? — из комнаты показалась Алена. — Купила, что я просила?

Катка молча кивнула на пакет, стоящий на столе. Алена вытащила оттуда бутылку вина и упаковку со своим любимым сыром.

— Ты прелесть, — она чмокнула Катку в щеку, а затем чуть более внимательно посмотрела на нее: — С тобой все в порядке?

— Как всегда.