Эдгар Уоллес: В паутине преступлений

— Странно, что она покупала разную бумагу, — заметил Оратор.

Он взял листы и разложил их на столе.

— Для чего она хранила помятые и грязноватые листы? — вслух размышлял сыщик, поглаживая усы.

— Вот уж не знаю! — воскликнул главный констебль.

Мистер Ратор улыбнулся, что с ним случалось очень редко.

— Если вы не возражаете, я возьму бумагу с собой в Лондон. Я вернусь в понедельник. Перед отъездом мне хотелось бы повидаться с обвиняемой.

* * *

Их второе свидание было еще более странным, чем первое.

Когда миссис Феппер вошла в приемную, мистер Ратор сразу же заметил, что ее походка стала тверже, лицо — спокойнее. Сыщик поздравил ее с этой переменой.

— Я простилась со всякой надеждой и примирилась с неизбежным, — объяснила она.

— Не говорите глупостей! — рассердился Оратор.

Женщина невесело усмехнулась.

— Предположим, мистер Ратор, что каким-нибудь чудом суд меня оправдает. Я совершенно не верю в эту возможность. Но допустим, что моему защитнику удастся убедить присяжных признать меня невиновной, хотя он не внушает никакого доверия. Какое будущее ожидает меня? Отсюда придется уехать, ведь репутация моя погублена навеки. Кроме того, я осталась без всяких средств к существованию. Муж успел перед смертью вычеркнуть меня из своего завещания, считая убийцей. Я чувствую, что буду не в силах бороться за жизнь. У меня нет выхода.

— Вы можете опять выйти замуж, — пробормотал Оратор, не глядя на нее.

Она внимательно посмотрела на смущенного сыщика.

— Вы странный человек, мистер Ратор. Я представляла вас совсем иным. Правда, я могла судить только по газетам… — Миссис Феппер умолкла.

Оливер встал и откашлялся.

— Я могу вам сказать, — с трудом произнес он, — что все эти опасения напрасны. Вас ожидает самое приятное будущее.

Она широко раскрыла глаза.

— Вы хотите сказать, что я буду оправдана?

— Да, конечно, Вас оправдают, — уверенно сказал он. — Ни о каком другом приговоре не может быть и речи. Дело в том, что жена мусорщика нашла лоскут от пиджака убийцы и сделала из него заплатку на костюмчик маленького Джимми.

Ратор прочитал на лице миссис Феппер сомнение в его нормальности.

— Нет, я не сошел с ума, — воскликнул Оливер и поспешно вышел из комнаты.

Жену мусорщика нашел молодой сыщик. Оратор был очень доволен своим помощником и, приехав в Лондон, написал служебную записку, в которой предлагал перевести толкового юношу в Скотленд-Ярд.

* * *

В понедельник мистер Ратор вернулся в Бернтаун.

— Мы пригласили мистера Брайта в приемную, — отрывисто произнес главный констебль, когда Оратор вошел к нему в кабинет.

Он уже жалел, что обратился за помощью в Скотленд-Ярд. Ничего, кроме неприятных слухов об оскорблении, нанесенном Брайту, это пока не дало.

— Я прошу вас, Ратор, будьте с ним повежливее. Ведь он один из наиболее уважаемых граждан Бернтауна. К тому же он дал нам все сведения по этому делу. Мы должны быть ему благодарны.

— Степень нашей благодарности мы уточним во время разговора с ним, — сказал Оратор. — Мне удалось исполнить вашу просьбу.

— Вы знаете, откуда взялся яд?

— Я знаю все, что касается этого дела.

Главный констебль не стал больше ни о чем спрашивать: он давно и хорошо знал своего приятеля.

Поэтому он вызвал полисмена и приказал пригласить в кабинет мистера Брайта. Тот приветливо поздоровался с главным констеблем и протянул руку Оратору.

Мистер Ратор сделал вид, что не заметил его руки.

Хозяин кабинета нахмурился.

Оливер приступил к допросу.

— Сколько лет вы живете в Бернтауне?

— Пять, — ответил мистер Брайт, садясь на предложенный главным констеблем стул.

— Где вы жили раньше?

— В Сомерсете.

— Вы и там занимались представительством?

Свидетель кивнул.

— Вас очень удивила просьба миссис Феппер купить для нее мышьяк?

— Конечно.

— Вы никогда не имели дела с мышьяком?

— Нет, — уверенно ответил Брайт.

— Мистер Лангфорт из Глазго показал, что вы купили у него фунт мышьяка. Мне известно, что в день смерти мистера Феппера вы получили от него заказную посылку с мышьяком. В своих деловых записях вы обозначили яд нейтральным словом «химикалии». Как это согласуется с вашими показаниями?

Брайт не выразил никакого удивления.

— Да, теперь припоминаю. Я действительно купил фунт — или полфунта, не могу сейчас вспомнить точный вес, — и в тот же день отправил его клиенту в Шанхай.

— Не помните ли вы фамилии клиента?