Джеймс Чейз - Том 24. В зыбкой тени. Итак, моя милая... Если вам дорога жизнь.

— Я буду молчать.

Фары высветили белые стены.

— Мы приехали.

— Я вышел из машины и распахнул ворота. В темноте трудно рассмотреть дом, тем более, что все окна были темны. Я осмотрелся. По всей видимости, рядом не было других зданий, лишь на горизонте вырисовывалась зубчатая стена леса.

Я въехал во двор, затем закрыл за собой ворота.

— Гараж вон там. Поставьте машину и заходите в дом.

Зерек растворился в темноте.

Я развернул «остин». Свет машины на мгновение выхватил из темноты кошмарное пальто Зерека в тот момент, когда он открывал входную дверь, но меня больше интересовал дом.

Насколько я мог заметить, это было небольшое здание, построенное в викторианском стиле, двухэтажное, белое.

Я не торопился, давая Зереку возможность предупредить жену о моем прибытии. Пусть у нее будет время свыкнуться с присутствием постороннего человека.

Захватив чемодан и рюкзак и закрыв гараж, я направился к двери. Холл был квадратным, в центре стоял стол, еще там были виндзорское кресло, вешалка и старенький ковер на полу. Не богато…

Пока я нерешительно стоял возле двери, в холл вошел Зерек. Он улыбался дежурной улыбкой, но в глазах его не было и градуса теплоты.

— Пойдемте, я покажу вашу комнату.

— Прекрасно.

Я последовал за ним. Мы поднялись на второй этаж и прошли по коридору. Я насчитал четыре двери, прежде чем мы остановились возле пятой, в конце коридора.

— Это неплохая комната, — сказал он, предвидя мою реакцию.

«Неплохой» он называл маленькую конуру с железной кроватью у окна, комодом для одежды, неизменным ковриком на полу и жестким стулом.

— Вам нравится спартанская жизнь, мистер Зерек?

Он искоса глянул на меня:

— А вам она не нравится?

— Придется довольствоваться этим в ожидании лучших времен.

— Я считаю, что здесь достаточно удобно.

— О’кей.

Он замялся, сунув мизинец в нос. Видимо, это было его любимое занятие.

— Она не захотела предоставить вам другую комнату.

— А вон та, что, немного лучше?

— Эта комната для гостей.

— А та для кого?

— Комната горничной. Ее, правда, еще нет…

— Ладно, мистер Зерек. Мне вполне достаточно этого жилища, и я не буду ставить никаких условий.

Его темное сморщенное личико прояснилось.

— Жена привыкнет к вам. Вы же знаете женщин. Я предупредил ее. Когда она узнает вас получше, то изменит свое отношение. Дайте ей время, Митчел.

Черт возьми, мне пришлось покинуть теплую комфортабельную спальню Нетты, чтобы довольствоваться подобной конурой.

— Будем надеяться, что это будет продолжаться не слишком долго, — улыбка смягчила мои слова.

— Я поговорю с женой. Не беспокойтесь.

Я подошел к кровати: она была такой же мягкой и удобной, как половая щетка.

— Где можно умыться?

— Я покажу.

Мы вышли в коридор.

— Вот комната миссис Зерек, а напротив — моя. Ванная — первая дверь по коридору.

— Мне хочется привести себя в порядок.

— Ужин через десять минут.

— Я буду есть на кухне?

Он не ожидал подобного вопроса.

— Вы будете есть вместе с нами.

— Может быть, вначале спросить миссис Зерек?

— Мне не нравится, когда вы так разговариваете.

— Я не хотел вас обидеть.

Он кинул на меня обеспокоенный взгляд и ушел. Я подождал, пока его шаги затихли на первом этаже, затем подошел к двери комнаты для гостей и распахнул ее, включив свет. Я увидел то, что и ожидал увидеть.

Эта комната не шла ни в какое сравнение с моей, а кровать была выше всяких похвал. Там же находились ванная и туалет.

Я вернулся к себе и улегся на постель. У меня было предчувствие, что следующую ночь я буду спать не здесь.

Когда я вошел в столовую и увидел длинный обеденный стол, сервированный серебром, то понял, что в этой семье еда имела большое значение.

Зерек принадлежал к тому сорту людей, которым наплевать на одежду и на комфорт, но которые весьма и весьма заботятся о своем здоровье. Стол ломился от еды. Зерек нарезал цыпленка величиной с индюка.

— Садитесь. Вы любите цыпленка?

— Я люблю все, и уж конечно, хорошую пищу.

— Моя жена прекрасно готовит.

— Не сомневаюсь.

Я отвел глаза от цыпленка и огляделся. Комната была узкой, длинной и скудно обставленной. Все тот же неизменный ковер на полу.

— Сядете вы наконец!

— Где?

Он неопределенно махнул ножом.

Стол был сервирован на три персоны. Свое место я узнал — нож, вилка, ложка и салфетка были брошены как попало, чтобы показать, как я здесь желанен.