Татьяна Устинова - Миф об идеальном мужчине

– Андрюхе, конечно, можно позвонить… – все так же задумчиво продолжала Таня, – но, боюсь, без толку.

– Я даже знаю, что он скажет, – подхватила Клавдия и улыбнулась. – Он мне уже сказал в машине, что у меня галлюцинации.

– А ты с ним сразу подозрениями поделилась? Не утерпела? – съязвила Таня.

Клавдия кивнула.

– Ну, теперь он нас точно слушать не будет! – уверенно сказала Таня. – Я же его знаю, как себя. Даже лучше.

– Клава, машина сейчас придет из “Протека”, – заглянув в кухоньку, сказала заведующая. – Поможешь девушкам?

Она увидела Таню и кивнула приветливо:

– Здрасьте!

– Добрый день, – поздоровалась Таня и стала подниматься с узенького стульчика, потому что Клавдия при виде начальницы подобралась, как хорошая лошадь перед прыжком, вытянулась, распрямилась, и в глазах у нее, как показалось Тане, моментально загорелся глубокий рабочий энтузиазм.

– Да вы разговаривайте, разговаривайте! – крикнула заведующая уже из коридора. Очевидно, и она заметила моментальную готовность своей работницы приступить к свершению трудовых подвигов. – Никакой срочности нет!

– У меня перерыв тоже заканчивается, – пробормотала Таня. – Клав, давай так. Я за тобой вечером заеду, и мы все-таки съездим к Андрюхе. Конечно, хорошо бы ему сначала позвонить, потому что он по вечерам может быть где угодно, но мы рискнем. Без звонка подъедем. Авось, не выгонит.

Клавдия перепугалась.

– Тань, а может, не надо, а? – заскулила она. – Выгонит ведь. И что мы ему скажем?

– Пошла ты к черту, Ковалева! – сказала Таня, натягивая плащ. – Скажем, что за тобой следят, и пусть он нам советует, что делать дальше. В конце концов он мент, а не кто-нибудь.

– Гениальный сыщик, – слабо улыбнувшись, пробормотала Клавдия.

– Вот именно, – подтвердила Таня.

– Андрюш, давай я тебе щеку заклею, – предложила сердобольная Оля Дружинина, сочувственно глядя на Андрея. – Надо же, как она тебя…

– Перехватить не успел. – Андрей безразлично пожал плечами.

На самом деле он и не пытался.

В тот трижды проклятый момент, когда это перестало быть работой, он понял, что сделает все, чтобы найти подонка, задушившего Сергея Мерцалова в двух шагах от собственного дома, а когда он увидел его жену, неловко повалившуюся в истоптанную башмаками грязь около мертвого колли, что-то еще больше сдвинулось у него в голове.

Он должен был дать ей возможность хоть как-то выразить свое горе, чудовищнее которого ничего не могло быть. Выместить. Хоть на нем. Поэтому он лишь спокойно стоял, пока она крушила все в чудесной веселой кухоньке, которая еще недавно была ее раем и которой предстояло теперь стать ее адом, и неловко защищался, когда она бросалась на него снова и снова. И выла, как подстреленная волчица.

Андрей никогда не слышал такого воя.

– Ладно, Оль, – сказал он, торопясь отделаться от воспоминаний. – Бог с ними, с моими телесными повреждениями. Давайте сядем, поговорим, что у нас есть и чего у нас нет.

В кабинете было холодно и мрачно. Дождь заливал окно, выходившее во двор. Батареи вместо того, чтобы греть, казалось, забирают остатки тепла. Дима Мамаев присел было на стул около батареи, но тут же отодвинулся, стараясь не коснуться ее ледяного чугунного панциря.

У Андрея ныла рука – верный признак перемены погоды. Интересно, потеплеет или похолодает?

– Семеныч заключение когда обещал? – спросил Андрей у Полевого.

– Завтра будет, – ответил Игорь. – Может, чего и прояснится…

– Может, и прояснится, – согласился Андрей, втыкая в розетку хвост доисторического алюминиевого чайника. – У меня еще кофе остался. Кто-нибудь желает?

Все немедленно пожелали.

– На халяву-то все горазды, – посильно веселя себя, проговорил Андрей. – Нет бы купить баночку…

– Купим с зарплаты, Андрей Дмитриевич! – с готовностью откликнулся глупый Димка.

– С зарплаты! – фыркнул Андрей. – С зарплаты я сам куплю целых… две! Никакого нет интереса, Дима, покупать кофе с зарплаты. В зарплату у всех кофе – море, можно ложкой из банки есть. И сахаром закусывать.

– Сахара нет! – вскрикнула Ольга. Она проворно поднялась и стала по очереди выдвигать все ящики желтого канцелярского стола. Сахара не было.

– Придется к Желнину сходить, – пробасил Игорь. – Он тебе не откажет. А, Ольгунь?

– Пусть лучше Димка идет, – сказала Ольга. – Что все я да я? Он меня скоро в кабинет не пустит.

– Ты же у нас самая обаятельная и привлекательная, – сообщил Андрей, – а не Димка. Или теперь Димка будет самым обаятельным?