Татьяна Устинова - Развод и девичья фамилия

– Нет, – решительно сказала Кира, – здесь по крайней мере точно никто не подслушивает. Можем посидеть в твоей машине.

Тут Григорий Батурин вдруг так смутился, что уши у него стали отчетливо красные, а щеки коричневые, как будто его на секунду макнули в ведро с разными красками.

– Я сегодня… не на машине, – выговорил он и посмотрел на небо. Так всегда смотрел Кирин сын Тим, когда с ходу не мог придумать, как бы соврать поубедительнее. – Я сегодня… своим ходом. Вчера мою машину отогнали, а я пока еще…

Что такое? Из-за машины так проняло?!

– Можем в моей посидеть.

– Не надо сидеть, – быстро сказал Батурин, – давай уж здесь.

Кира пожала плечами:

– Я тебе расскажу, а ты сам решай. Это все тоже Сергей придумал. Но я должна сказать, что это… неплохо. – Она улыбнулась и вытащила сигарету из батуринской пачки. – Я даже не ожидала, что он может так придумать.

Она рассказывала, а он слушал. Просто слушал, никак не выражая своего отношения. Кира нервничала.

– Пистолет у меня в сумке, – сказала она напоследок, – я даже не знаю, что будет с Гальцевым, если он его у меня найдет. И со мной тоже.

– С тобой-то как раз понятно – задумчиво произнес Батурин. – Посадят тебя лет на десять, только и всего.

– Я не могу, – решительно возразила Кира, – у меня ребенок маленький. И муж – тонкая натура.

Батурин посмотрел на нее, и они улыбнулись друг другу.

– Только все это нужно делать не так, – решительно заявил он. – Ты молчишь как рыба. Ни с кем не разговариваешь. Смотришь в пол. Уходишь курить каждые пять минут, а сумку оставляешь на стуле. Информационную поддержку обеспечу я, хорошо? Я в институте проходил, как формируются направленные слухи.

– Как?! – изумилась Кира. – И это тоже?! Не только как из автомата стрелять, но и как слухи формировать?!

– Ну конечно. Только автомат я проходил не в институте. Бог даст, клюнет кто-нибудь. Хотя я даже представить себе не могу, кто из наших…

– Вот именно, – тихо сказала Кира. – Пошли.

Пусть кто угодно, думал Григорий Батурин, глядя в ее стриженый затылок, пусть хоть она сама, только не Аллочка Зубова. Она ведь тоже была “из наших”. Любовь до гроба, твою мать. Парад планет.

Все утро Сергей просидел за компьютером своего сына, рассматривая фотографии красоток в немыслимых платьях и без них, в бикини, в сверкающих юбочках из бисера, в лифчиках из драгоценных камней – чувственные, холодные, нарочито равнодушные, соблазнительные, строгие, изысканные, вульгарные, почти одинаковые из-за глянца и лака, покрывающего не только лица и тела, но, кажется, и мозги тоже.

Он не просмотрел и трети, когда неожиданно понял, что выбирать красоток – занятие очень утомительное и невкусное.

Нужно было досмотреть до конца, и он снова начал перелистывать лица, бюсты, попы – все дивной красоты, – и Валентина, как назло, куда-то подевалась, сварила бы кофе, он бы хоть попил!

Он так прилежно листал бюсты и попы еще и потому, что ему никак нельзя было думать о Кире и о том, что случилось с ней вчера, и о том, что чуть не случилось с ним. От этих мыслей он раскисал, а ему нужна была свежая и соображающая голова.

В его компьютере время шло назад – фотографии красоток незаметно, но неумолимо менялись. Поубавилось блеску и шику, улыбки стали менее уверенными, а зубы менее белыми, потому что десять лет назад никто в этой стране слыхом не слыхивал про вставные американские челюсти. Платьица стали победнее и попроще – одно плечо голое, на втором блескучая застежка. Сцена, на которой паслись красотки, казалась темноватой, декорации убогими. Про постановщиков шоу тогда тоже еще никто не слышал.

Ох-хо-хо… Сколько же их еще будет?

Сколько вообще может быть красоток, мечтающих определиться “в модели”, покорить конкурсы красоты, сделать карьеру бюстом, задницей и ногами?!

Сергею почему-то представлялось, что их не слишком много, а оказалось – просто тьма. Часа через два он позвонил Кире.

– Привет, – сказала она озабоченно, – пока ничего. Пистолет пока на месте.

Как будто он звонил узнать про пистолет!

– Ты никому ничего не сказала?

– Только Батурину, – призналась она, помедлив.

– Зачем?!

– Сереж, – торопливо перебила она, – ну, правда, это ужасная глупость. Ну, не Батурин это! Я точно знаю. Особенно после вчерашнего!

– При чем здесь вчерашнее?!

– Как при чем?!

– Он может быть профессионалом в… области ведения антитеррористических операций и при этом застрелить Костика.