Алексей Макеев - Девушка из низшего общества

После разминки мы приступили к отработке приема «Бросок прогибом». Я был оторван от жизни всего лишь на одни сутки, а казалось, отсутствовал на работе целую вечность, здорово соскучился по тренерской работе и оттого проводил тренировку с подъемом, я бы даже сказал, с вдохновением, если так можно выразиться применительно к физическим упражнениям, нагрузкам и приемам вольной борьбы. Представляю, как бы я работал, если бы отсидел в следственном изоляторе неделю. Наверняка бы порхал по спортзалу как бабочка или балерина из Большого театра.

В перерыве между тренировками я позвонил по мобильному телефону, который у меня так и остался лежать в кармане джинсов, висевших в раздевалке, клиенту Алексею Михайловичу Шереметьеву.

– Слушаю, – не очень приветливо отозвался голос на том конце беспроводной линии.

– Добрый день, Алексей Михайлович! Вас Игорь Гладышев беспокоит. Сыщик. Узнали?

– Ах да, Игорь Степанович, добрый день. Узнал, – чуть смягчился Шереметьев. Он, как я уже упоминал, человек деловой, занятой, не очень-то любил, когда его отвлекали от дел, потому, видимо, и был грубоват. – Мне очень нужно с вами побеседовать. Приезжайте, пожалуйста, сегодня часикам к трем в мой офис.

– Извините, Алексей Михайлович, в три часа я не могу. У меня работа, – ответил я, перекладывая трубку от одного уха к другому. – Давайте немного позже.

– Хорошо, к пяти, – согласился Шереметьев.

– Меня это устроит, – ответил я. – Куда подъехать? Домой?

– Нет, нет, дома я буду позже, – заявил Алексей Михайлович. – Подъезжайте на улицу Баррикадную, дом двадцать один. Я буду ждать вас в офисе.

– Хорошо, договорились, – сказал я и нажал на кнопку разъединения связи.

Затем я набрал номер телефона Алины. Посылки вызова шли нормально, однако трубку никто не брал.

После окончания тренировки я переоделся из спортивной формы в джинсы, рубашку и куртку, посмотрел на карте, куда мне нужно ехать, и, попрощавшись с завучем и Алексеем, вышел на улицу.

Мой подержанный «БМВ» так и оставался припаркованным на автостоянке у спорткомплекса. Я сел в автомобиль и тронулся в путь. Улица Баррикадная находится в районе Московского зоопарка, и мне пришлось добираться до нее минут сорок. К самому зданию под номером двадцать один подъезд был перекрыт шлагбаумом, и мне пришлось припарковаться на стоянке какой-то организации, шлагбаумом не перекрытой. Здания здесь стояли вплотную друг к другу, между ними не было никакого прохода. Я открыл нужную мне дверь, прошел по узкому длинному коридору и оказался в довольно-таки обширном вестибюле. Со стороны здание выглядело маленьким, одноэтажным, однако вход и длинный коридор оказались лишь «рукавом» к вестибюлю, а вестибюль, в свою очередь, был пристроен к пятиэтажной коробке. Так что, попадая в вестибюль, казалось, ты находишься в некоем четвертом измерении.

Вестибюль был полукруглой формы, у стен в нем стояли старинные кожаные диваны, кадки с растениями, ресепшен у входа в само здание. Судя по обилию стендов со всевозможной рекламой, здесь снимали офисы несколько организаций.

Коротко стриженный белобрысый охранник с женским голосом, когда я назвал фамилию Шереметьев, указал на стоявший на ресепшен внутренний телефон и проговорил:

– Звоните сто девятнадцать, вам ответят.

После нескольких посылок вызова трубку взяла какая-то девушка и, узнав в чем дело, сказала, что за мной сейчас спустятся.

Я сел на диван и приготовился ждать. Несколько минут спустя в вестибюль спустилась черноволосая полная девушка, явно нерусской национальности, и пригласила меня следовать за нею. Мы поднялись в лифте на пятый этаж, прошагали по неширокому и недлинному коридору и свернули в одно из боковых помещений, оказавшееся комнатой секретаря, остановились у двери с табличкой «Генеральный директор Шереметьев Алексей Михайлович». Девушка открыла дверь и предложила:

– Проходите, пожалуйста.

В знак благодарности я кивнул, ступил в комнату, и двери за мной закрылись.

Очевидно, Шереметьев был консерватором в плане меблировки комнат, потому что рабочий кабинет, так же как и домашний, был обставлен по старинке массивной мебелью. Большущий стол, кожаный диван, два кресла, стулья, ни одной современной детали офиса, разве что компьютер на столе.

Сидевший за столом худощавый, стриженный под бобрик Шереметьев оторвал от компьютера глаза и уставился на меня своим тяжелым взглядом.

– Добрый день, Игорь Степанович! – проговорил он, как обычно, хмуро. Начальник, одним словом, а они всегда стараются казаться серьезными, гордыми и независимыми и обычно не балуют подчиненных своим хорошим настроением.