Алексей Макеев - Девушка из низшего общества

Припарковав автомобиль на дороге у дома, я прошел к нужному мне коттеджу и нажал на кнопку домофона у входной двери.

– Я вас слушаю, – некоторое время спустя раздался в динамике басок, принадлежащий явно молодому мужчине.

– Мне с вами нужно поговорить, Андрей Алексеевич. Меня прислал к вам ваш отец.

– Вот как? – озадаченно проговорил Шереметьев-младший. – Ну, что ж, раз прислал, проходите.

Щелкнул автоматический замок, и дверь открылась. Я вошел в холл, снял, повесил на вешалку куртку и двинулся было к входу в комнату, как мне навстречу вышел сам Андрей, одетый, как заправский художник, в перепачканные краской шаровары и свободную рубаху коричневого цвета.

– Добрый день! – проговорил он, протягивая мне для рукопожатия ладонь.

Андрей был невысоким, худеньким, с лицом неженки, и его басок как-то не вязался с внешностью херувима.

– Здравствуйте! – Я ответил крепким рукопожатием.

– Проходите, – предложил Шереметьев-младший.

Мы вошли в комнату, это была гостиная, отделанная в европейском стиле, с преобладанием стеклянных и металлических деталей в интерьере. Здесь стояли из белой кожи угловой диван, пара кресел из того же гарнитура, стеклянный стол, на полу лежала шкура леопарда, у дальней стены располагался домашний кинотеатр. В центре гостиной на стуле в картинной позе сидела полуобнаженная девица лет двадцати двух – двадцати трех, довольно миловидная. У нее были длинные густые волосы каштанового цвета, большие глаза, брови вразлет, аккуратный носик, чувственные губы, приятный овал лица. Одета лишь в короткую юбку и туфельки на каблуке, превосходной формы грудь с гордо торчащими розовыми сосками была выставлена напоказ, очевидно, девушка позировала Андрею для картины.

– Моя натурщица Алина Еремеева, – представил Шереметьев-младший девушку. – А вы?.. – Он вопросительно посмотрел на меня.

– Игорь… Игорь Гладышев, – назвался я.

– На сегодня, Алина, все. Можешь одеваться, – переключил свое внимание на девушку Андрей. – О следующем сеансе договоримся по телефону.

– Хорошо, Андрюша! – Девица легко, словно перышко, соскользнула с высокого стула, ничуть не смущаясь, начала одеваться.

– Вы позволите взглянуть, – спросил я у художника, указывая глазами на стоявший у большого – во всю стену – окна мольберт. – Очень любопытно. Я первый раз вижу вживую художника и никогда не видел картину в процессе написания.

Андрей заколебался.

– Я-а не очень-то люблю показывать неоконченную работу… а впрочем, – пробасил парень, – смотрите.

Я подошел к стоявшему тыльной стороной ко мне мольберту, обошел его и глянул на картину. Картина немного отличалась от оригинала тем, что волосы у изображенной на холсте девушки были не распущены, а собраны в высокую прическу, глаза были чуть уже, чем у Алины, губы ярко накрашены, в ушах сережки с изумрудами, на шее ремешок, сбоку бант. Одну руку девушка держала на поясе, другая – свободно лежала на колене. Красивая полновесная грудь при трогательной худобе, хрупкие ключицы, тонкие запястья, длинные изящные пальцы – всем своим обликом она напоминала балерину.

Хоть я и ни черта не смыслю в живописи, но Андрей наверняка был неплохим художником, потому что в образе девушки была одухотворенность, будто бы девушка вот-вот улыбнется, соскользнет с холста и начнет двигаться в танце. Задний фон еще не был выписан, так, какие-то мазки.

– Картина будет называться полуобнаженная танцовщица, – пояснил Андрей, подходя ко мне и становясь рядом. – Осталось еще пачку дописать и придумать некий фон.

– Здорово у вас получается, – похвалил я. – Вы что-то оканчивали?

– Оканчивал. Московский государственный академический художественный институт имени В.И. Сурикова при Российской академии художеств.

– И что, ваши картины продаются? – полюбопытствовал я.

– Продаются, но очень редко и дешево, – посетовал парень.

– Но ведь у вас состоятельная семья, Андрей. Вам можно и не работать.

Шереметьев-младший тряхнул кудрявыми волосами, потер свой округлый подбородок и, вздохнув, молвил:

– Можно, конечно, но очень хотелось бы, чтобы написание картин не было бы для меня хобби, а стало профессиональным ремеслом, за которое можно было бы получать достойную плату. Отец у меня человек прижимистый, так что деньги всегда пригодятся.

– Вот, кстати, о деньгах я и хотел бы с вами поговорить. Только наедине.

Андрей как-то приуныл, он, очевидно, понял, насчет чего пойдет разговор, и кивнул: