Роберт Уилсон - Расплата

– Куда он подевался? – забеспокоился шофер.

У Эпсли-хауса машин стало больше, образовалась пробка. Догнать мотороллер не было шансов.

– Упустили, – бросил Боксер. – Поехали обратно.

Тускло освещенный Гайд-парк простирался вдоль Роттен-роу до галереи Серпентайн. Машину наполнил морозный воздух. Боксер выглянул и осмотрелся по сторонам. Убедившись, что угроза миновала, помог д’Крушу подняться и усадил его подальше от разбитого окна. Он стряхнул с рукава Фрэнка осколки стекла. Проведя рукой по спинке сиденья, Боксер обнаружил дыру. Если бы не его своевременное вмешательство, Фрэнк получил бы пулю прямо в грудь.

– Куда теперь? – спросил водитель.

– Возвращаемся на Кенсингтон-Гор, – скомандовал Боксер. – Можно не гнать, с нами все в порядке.

Мимо золотой вспышкой промелькнул мемориал принца Альберта. Сумрак Гайд-парка наконец рассеяли огни отеля «Ройал-гарден». Д’Круш поеживался от холода. Через несколько минут лимузин остановился у нового квартала на Обри-Уок. Фрэнк отослал водителя прогуляться.

– Не хотите рассказать что-нибудь, прежде чем мы войдем? – спросил Боксер.

Д’Круш еще не отошел от потрясения. Он тяжело дышал, руки дрожали.

– Спасибо, что спасли меня, – сказал он. – Контракт вас к этому не обязывал.

– Если нужно, Мартин Фокс найдет вам телохранителя.

– Хорошо, я поговорю с ним.

– Кто мог желать вашей смерти, мистер д’Круш?

– Зовите меня Фрэнк, – сказал д’Круш.

Он стукнул кулаком по двери, пытаясь таким образом привести себя в чувство.

– Так кто же, Фрэнк?

– Не знаю.

– Многовато у вас врагов.

– С чего вы взяли?

– Если похитители вашей дочери хотят получить выкуп или нечто другое, им нет смысла убивать вас.

– Ничего не говорите Исабель, – сурово потребовал Фрэнк. – Она перепугается до смерти.

– Что ж, по крайней мере, ни вы, ни я не пострадали. Были бы мы где-нибудь в Карачи, попытке покушения я бы не удивился, но здесь?

– Я попробую что-нибудь выяснить.

– Если вам что-то придет в голову, сообщите мне, – хмыкнул Боксер. – Неплохо бы знать, во что впутываешься.

Д’Круш задумался, стряхивая последние осколки стекла с пальто.

– Здесь замешана индийская мафия? – в лоб спросил Боксер.

– На что это вы намекаете? – резко вскинул голову д’Круш.

– Просто спрашиваю. Мартин Фокс говорил, что вы снимались в кино. Болливуд тесно связан с мафией.

– Занимайтесь своим делом. – Фрэнк угрожающе посмотрел на Боксера.

– Стараюсь, но вместо этого приходится играть роль телохранителя.

– Прошу прощения, – сказал д’Круш. – Я еще не пришел в себя. Пойдемте, я познакомлю вас с Исабель.

– Фрэнк, вы так мне ничего и не рассказали.

– Рассказал бы, если б знал что.

Д’Круш открыл дверь. Водитель бросился помочь ему выбраться из машины, но Фрэнк отмахнулся от него. Он подошел к воротам, позвонил по домофону и что-то сказал. Ворота открылись. Д’Круш с Боксером прошли через автостоянку на псевдогеоргианскую площадь с садиком посередине. На деревья были натянуты мешки, чтобы защитить от мороза. В соседних домах лишь редкие окна были освещены. Похоже, д’Круш был не единственным, кто считал жилье в этом районе неплохим вложением средств.

Дверь открыла женщина. Она бросилась Фрэнку на шею, плача и повторяя:

– Шику, Шику!

В руке у нее был зажат носовой платок. Боксер стоял в сторонке, позволяя бывшим супругам побыть наедине. Наконец д’Круш высвободился из объятий и отвел Исабель обратно в дом. Они немного поговорили в прихожей и наконец повернулись к Боксеру. Исабель вышла, пожала ему руку, извинилась за свое состояние и пригласила внутрь.

Знакомиться с матерью похищенного ребенка всегда непросто. Стоит ей не понравиться, и неважно, какие аргументы выдвинет отец, – работы не видать. Боксер всегда вызывал у женщин противоречивые чувства – либо мгновенную симпатию и доверие, либо глубочайшую неприязнь. Жены богачей обычно относились ко второй категории. Им не нравилась его сдержанность и отсутствие благоговейного трепета перед миллионерами, аристократами или знаменитостями. Боксер никогда ни перед кем не заискивал и из-за этого несколько раз был уволен, едва переступив порог дома клиента, будь то в Майами, Сан-Паулу, Нассау, Маниле или Йоханнесбурге.

Увидев район, где жила бывшая жена д’Круша, Боксер забеспокоился, что так может случиться и в этот раз. Но стоило взглянуть на Исабель Маркс и обменяться с ней рукопожатием, ему стало ясно: она человек совсем другого сорта, чем те, кто обычно живет в домах за десять миллионов фунтов. Она не пыталась скрыть свои страдания, не выстраивала никаких преград. В ее глазах Боксер увидел то, что ребенок обычно ищет во взгляде матери, – доверие, утешение, приятие. Встреча произвела на него неизгладимый эффект – ведь именно этого ему всегда не хватало в жизни. Он почувствовал непонятную, смутную тоску по чувствам, которых никогда не испытывал.