Роберт Уилсон - Расплата

– Так о ком речь? – Он оторвался от завораживающего зрелища, чувствуя, что суть изложенного начинает от него ускользать.

– Фрэнк д’Круш.

– Слышал о таком.

– Мервин, он производит электромобили. Собирается построить два завода в Мидлендсе. Да, это вне твоей юрисдикции, но его дочь похитили в Лондоне.

– Дело дрянь, – сказал Мерв с густым, приторным акцентом старого итонца [6]. – Электромобили, говоришь? Помню я его. Выбивал для него разрешение на показ прототипов в Сити и Стратфорде, у Олимпийского стадиона. По-моему, они собирались устроить автопробег по стране в преддверии Олимпиады. Как, говоришь, зовут его дочь?

– Алишия д’Круш, – повторила Наташа, удивляясь рассеянности мэра.

Стэнли взял со стола iPad, зашел в «Фейсбук» и нашел страницу девушки. «Да уж, стильная штучка, не чета старушке Светти-Бетти». Почесывая набриолиненную шевелюру, он покосился на развалившуюся рядом на кровати Светлану. Потом набрал в поисковике имя Фрэнка д’Круша.

– И чего ты от меня хочешь, Наташа?

– Небольшого косметического вмешательства соответствующего отдела полиции.

– Подожди-ка. Фрэнк не хочет ставить полицию в известность, а ты предлагаешь, чтобы это сделал я и попросил их держаться в тени?

– Не просто держаться в тени.

– Вообще не вмешиваться?

– Думаешь, получится?

– А сама как думаешь? – раздраженно буркнул Стэнли. – Если бы какая-то частная шайка заявилась в департамент безопасности и начала устанавливать свои порядки, тебе бы это понравилось? А мы имеем дело с полицейскими. У них же все по чину! Они не слишком жалуют тех, кто делает их работу, но за деньги. Хотя нельзя сказать, что сами работают бесплатно.

– Сможешь найти компромисс?

– В этом я мастер, – заверил ее Стэнли. – Но подумай, Наташа, зачем Фрэнку дергать за ниточки и посвящать стольких людей в свои секреты? Он ведь не дурак. Возможно, это все неспроста. На твоем месте я бы задумался, что за игру он затеял.

– Мервин, суть игры в том, что его дочь похищена. – В голосе Наташи послышались стальные нотки. – А он использует деньги и связи, заставляя нас обойти закон и сделать так, чтобы ее не убили на следующий же день. Он демонстрирует свою власть, дает понять, что готов использовать даже стоящие за ним правительственные ресурсы.

– Вот именно. Я лишь хочу сказать, что неплохо бы лучше узнать того, с кем собираешься прыгать в койку, – фыркнул Стэнли. – Разумеется, образно говоря.

– Заткнись, Мерв, – отрезала она, и мэр хрипло хохотнул.

– И еще кое-что, Наташа. Он знает, что делает, и знает, что делаем мы.

– Просто найди наилучшее решение, Мерв, – сказала Наташа. – И помни, что участие Чарльза Боксера в переговорах не обсуждается.

– В этом главная сложность.

– А теперь, Мервин, позвони начальнику полиции. Пожалуйста.

Стэнли глянул на часы – 3:30. Уснувшая Светлана сползла с кровати и тихо сопела на полу. Мэр передернул плечами.

– Отличное время для звонка, Наташа. Он наверняка обрадуется.

Боксер не стал смотреть на агонию Шавиша. Он решил не выключать в гостиной музыку и свет. Обстановка не должна была вызвать подозрений. Пустой стакан на полу, коробка денег под ногами у повешенного – все указывало на то, что чувство вины за прошлые злодеяния вкупе с алкоголем доконало Шавиша и тот решил свести счеты с жизнью.

Когда Диогу затих, Боксер почувствовал жалость. Нет, не к нему, а к девушке, чью жизнь тот разрушил. Он прошел мимо тела, приложил ухо к входной двери и, убедившись, что снаружи никого нет, вышел.

Его поглотила безмолвная тьма. Река казалась черной.

Боксер вернулся в казино. Он снова чувствовал себя целым. Дыра внутри съежилась до размера иголочного ушка.

Суперинтендант Питер Мейкпис, глава Седьмого отдела Управления по борьбе с преступностью, без особого энтузиазма слушал комиссара столичной полиции.

– Сэр, вы хотите сказать, что нашему департаменту – смею заявить, лучшему департаменту столичной полиции, с раскрываемостью в девяносто девять целых пять десятых процента, – придется отказаться от самого громкого дела за последние пять лет? – Мейкпис с трудом сдерживал гнев. – После стольких лет борьбы с мелкими бандами выходцев из Ямайки, Китая и Албании нам попалась крупная рыбина, а мы должны отдать ее какому-то ушлепку из модного офиса в Мейфэре?

– Я вас прекрасно понимаю, – примиряюще заметил комиссар. – Их задача – заработать, а наша – защищать восемь миллионов человек. Жаль, но такова политика, Питер.