Виктория Платова - После любви

По моей спине бегут мурашки, а во рту стоит такая сушь, что ее не залила бы и целая упаковка минеральной воды из лавчонки Джумы.

– Вам нехорошо? – участливо спрашивает Алекс. – Упоминание о лампах – не самое удачное, согласен. А можно еще съездить на Тибет, там бойко торгуют чашами из человеческих черепов, оправленных в серебро. Это впечатляет гораздо меньше, да и черепа не европейские. Следовательно, праведный христианский гнев по поводу несовершенства и жестокости мира несколько ослабляется. Слава богу, я стараюсь не иметь дела с тем, что может поколебать покой среднестатистического индивидуума. Все в рамках дозволенного, даже папа римский благословил бы мои изыскания.

– Вы собираетесь на аудиенцию?

– Ха-ха! Я отправлюсь к нему, только если решу приобрести его знаменитый папамобиль. Забавная колымага.

– А зачем вам эта колымага? Будете катать девиц?

– Продам с аукциона.

– И найдутся безумцы, которые купят?

– Находятся ведь безумцы, которые на корню сметают нижнее белье кинозвезд. Находятся ведь безумцы, которые поклоняются какому-нибудь «Черному квадрату» так, как будто это икона, как будто это – терновый венец самого Иисуса. Находятся ведь безумцы, почитающие гнусного пиарщика Дали гением. Находятся ведь безумцы, уверенные в том, что Энди Уорхол – лучшее изобретение человечества после изобретения пороха. Не вздумайте возражать мне…

Алекс предостерегающе поднимает руку и скалит зубы – совершенно по-волчьи, ощущение такое, что мы вместе несемся на флажки. Перечить ему сейчас означало бы подставить под удар собственное горло: Алекс перегрызет его, не задумываясь.

– Я и не собиралась вам возражать…

– Еще бы!.. Но мы, кажется, несколько отклонились от темы… О чем я говорил?

– О возбуждении. Что-то вас сильно возбудило.

– А-а! Все дело в вашем письме, в вашем взгляде, в умении увидеть тенденцию. В умении сформулировать концепцию. Концепция – вот что важно. Философское осмысление материала. Поданное живо и занимательно. Немного шлифовки – и ваше письмо способно стать проспектом, предваряющим выставку.

– Ни одной доски не сохранилось, – напоминаю я Алексу. – Значит, и выставке не бывать.

– Не важно. Не будет этой выставки – будут другие. У меня есть несколько художников, ожидающих выхода на рынок. Я познакомлю вас с ними, занятные ребята. Способные в будущем принести немалые деньги.

– Кому?

– Скажем… – Алекс выдерживает паузу, – заинтересованным в их раскрутке лицам. Внакладе не останется никто, поверьте.

– Все это очень мило, Алекс. Но проблема в том, что современное искусство меня не привлекает. Я не искусствовед и не могу судить…

– Специальных знаний от вас никто не требует. Только оригинальность мышления и бесстрашие. Качества, которыми вы, несомненно, обладаете.

– Бесстрашие? Хм-м… Вы мне льстите, Алекс.

– Бесстрашие, я настаиваю на этом. Бесстрашие в открытии нового. Не плестись в хвосте моды, но самому формировать ее. Так было с заброшенными фабриками в не самых престижных районах нескольких крупнейших мегаполисов – по обе стороны океана. Стоило только одной из звезд… не буду говорить – кому именно… Так вот, стоило только одной из звезд купить фабрику и обустроить ее под жилище, как за ней потянулись другие. Это стало модным.

– И цены на промышленную недвижимость резко поползли вверх?

– Они взметнулись до небес, дорогая моя! Таких примеров тысячи. Все в мире покупается и продается. Гнев – помните, мы говорили о гневе… Гнев, нетерпимость, толерантность, даже такое недоразумение, как гражданская позиция, все это имеет собственную цену. Я уже не говорю о вещах попроще – идеи, направления, тенденции. Важно застолбить место в начале цепочки.

– Вы знаете как?

– Знаю. И могу научить вас. Если вы захотите. А вы – захотите. Вы – любознательная маленькая умница.

– С чего бы это Алексу Гринблату заниматься филантропией?

– О филантропии речи не идет, поверьте. Я предлагаю вам стать членом команды. С определенным набором прав и обязанностей. С определенным объемом работы, который будет оплачиваться.

– Насколько хорошо?

Алекс по-иезуитски втянул меня в игру, от которой я уже не в силах отказаться.

– Настолько, насколько выполненная вами работа меня устроит. Вы русская, а это еще один плюс.

– Вы питаете слабость к русским?

– С некоторых пор.

– А если точнее?

– С тех самых пор, как у русских появились шальные деньги. И жажда их потратить. Вы знаете соотечественников изнутри, и вместе мы сможем облегчить их карманы. К обоюдному удовольствию сторон. По рукам?