Валерий Смирнов: Чужая осень (сборник)

Жаль, конечно, но после того как Южноморск эмигрировал, друзей у меня в этом мире не осталось. А бывают ли вообще друзья, тем более двадцать лет спустя? Пусть кто-то считает Бальзака более великим, чем Дюма, но только не я. «Три мушкетера», гимн мужской дружбе, выше которой ничего не бывает — редкий случай в мировой литературе. «Двадцать лет спустя», первая встреча Д’Артаньяна с Портосом. А первая реакция Портоса на появление старого, так сказать, друга? Портос испугался, что Д’Артаньян будет просить у него денег. Когда-то они рисковали жизнями друг ради друга, но двадцать лет спустя мир видится совсем по-другому… Может быть, поэтому молчит Женька, он же в той Америке торчит — будь здоров. Впрочем, как и продюсер Джек Абрамов, юрист Майкл Горбис, журналист Пит Ярмольник и десятки тысяч других южноморцев. Во всяком случае, не приходилось слышать, чтобы кто-то из уехавших рылся там в помойках или сосал собственную лапу. Все живут, как люди. И Женька тоже.

— Привет, изменник родины, — с деланной радостью бросил я, но Женька даже не попытался пошутить по этому поводу. Он и не скрывал, что мы стали чужими людьми.

— Слушай, Женька, скажи честно, почему ты приехал?

— Мы же договорились, — с заметным акцентом сказал Женька. — Мне передали твои слова — и я здесь.

— Я спрашиваю — почему ты здесь? Ведь прошло много лет, и ты вполне мог сделать вид, что не понимаешь, о чем речь.

— Ты можешь сказать, что я стал черствый. Но слово есть слово. Сентиментальность хороша в молодости и старости. Мы же оба не так сильно постарели, чтобы на меня напал склероз. И сентиментальность.

— Хороший ответ, Акула. Но ты все-таки умолчал о главном. Скажи, тебе никогда не хотелось вернуться? Просто побродить по улицам…

— Это желание испытывают все, — вот теперь я услышал в его голосе неподдельную грусть. — Но все, кто ездил сюда в гости… Я бродил по улице, где мы жили. Там уже никого не осталось, новые люди. Извини, но мои сравнения не в их пользу. Одна жлобня. Город стал грязный, в парадных воняет, на улицах — баки с мусором. Это не тот город, из которого меня выпихивали… В общем, я побывал здесь, как многие другие, и вернусь домой совершенно спокойный. Второй раз меня сюда уже не потянет. Как не тянет и их. Они пытались объяснить, но я не понимал. Теперь я все понял.

— Ты не жалеешь, что уехал?

— Теперь нет. Эта страна не предназначена для жизни нормальных людей. Я недавно видел объявление. Одна фирма занимается туризмом в экстремальных условиях — джунгли, пустыни. Можешь с ней связаться, предложить дикие условия в европейском городе. А что бы я делал, если бы не уехал? Там я стал нейрохирургом, а здесь меня бы к медину с пятой графой не подпустили. А у кого ты лечишься, мне говорили, в Южноморске толковых врачей не осталось.

— Женька, я просто не болею, потому что лечиться не у кого. И не шью костюмы, а покупаю готовые. Не иду под суд, потому что хорошие адвокаты тоже сбежали. И так далее, чтобы тебя больше не расстраивать. Значит, торчишь там неплохо?

— Да. Сейчас людям немножко труднее — такая толпа набежала. Но и они устраиваются. Хуже, чем в совке, нигде нет. Тем более — в Америке. Я там уже пятнадцать лет. Сбежал от Советской Армии и попал в израильскую. Год воевал. Потом переехал в Штаты.

— Я могу дальше все рассказывать сам — про дом двухэтажный с бассейном, то что у тебя четверо детей — знаю, зарабатываешь лимон долларов, да?

— Нет, в прошлом году я заработал шесть миллионов, но налоги, ушло триста двадцать тысяч.

— Не повезло тебе, Женька, у нас бы с шести миллионов ты бы не триста штук отдал, а тебе бы их оставили. И еще спасибо бы сказал, если бы оставили столько. И жил бы ты в своей прежней хате с четырьмя детьми аж в двух комнатах… Сколько у тебя там комнат?

— В доме двенадцать, вместе с биллиардной и курительной. Но нас же все-таки шесть человек. Босс намекал, что в моем положении нужен дом посолиднее. А ты как живешь?

— Как прежде. Слушай, Женька, а ты там рыбачишь?

— Редко. Последний раз ловил лосося в Айдахо. Летали на вертолете, в ту wilderness [5] Глухомань. — ( англ ). иначе не доберешься.

— Я тоже недавно на рыбалке был. И, представь себе, тоже на вертолете летал, — усмехнулся я, понимая, что все побочные вопросы мы уже обсудили и сейчас пора переходить к делу. Однако, Женька задал совершенно неприличный с американской точки зрения вопрос:

— Ты хорошо зарабатываешь?

— Не жалуюсь, — ответил я, и в душу стало закрадываться сомнение: неужели Женька думает, что мне нужна его помощь в материальном плане. — В прошлом году намолотил больше пятидесяти миллионов.