Джеймс Чейз - С/С том 26. В этом нет сомнения. Шантаж и флакон духов. Скупщик краденого.

— Джерри, дорогой, — сказала она, входя в комнату и закрывая за собой дверь, — я так рада, что вы еще не ложились. Произошел весьма печальный несчастный случай…

Ее лицо совершенно ничего не выражало, но маленькие черные глазки поблескивали.

— Вы слышали? Бедняжка Этта! Она же была лунатиком. Бродила во сне по дому и упала с лестницы…

Миссис Харриет подошла и села рядом со мной.

— Когда у нее бывает приступ, она всегда разгуливает во сне.

Я молча смотрел на эту страшную старуху и молчал.

— Так неудачно упала… Сломала себе шею… — продолжала миссис Харриет, лаская собаке уши. — Мой сын ужасно расстроится! Он ее так сильно любил.

Я почувствовал приступ тошноты. Пришлось бежать в ванную. Прошло несколько минут, прежде чем я взял себя в руки.

ОНИ МОГУТ УБИТЬ И ТЕБЯ.

Я медленно вернулся в гостиную.

— Бедный Джерри! — спокойно произнесла миссис Харриет. — Вы, артисты, невероятно чувствительны… Вот, выпейте-ка это.

И она сунула в мои дрожащие руки до половины наполненный скотчем стакан.

Я выпил.

— Так-то лучше!

Она похлопала меня по руке.

— Теперь, Джерри, вы должны нам помочь. Доктор Вейсман уже выехал. Он должен будет вызвать полицию.

Я прошел к креслу и уселся.

— Джерри!

Этот окрик заставил меня насторожиться.

— Вы здесь, чтобы помогать нам! Перестаньте вести себя, как малый ребенок! Вы слышите меня?

ОНИ МОГУТ УБИТЬ И ТЕБЯ.

Я допил скотч я справился с нервами.

— Что вы хотите, чтобы я сделал? — спросил я, не глядя на нее.

— Все думают, что Джон находится здесь. Он будет отсутствовать с неделю. Я не собираюсь сообщать ему о случившемся до его возвращения, потому что он сразу же примчится сюда. А дело, которым он занимается, имеет колоссальное значение. Вы должны занять его место. Вы меня слушаете?

— Да.

— Пойдите и загримируйтесь. Я скажу доктору Вейсману, что вы в шоке, но полиция может пожелать поговорить с вами. Я постараюсь, чтобы они вас не тревожили. Если все же это произойдет, вы скажете им, что Этта иной раз разгуливала во сне. Вот и все, что вам нужно будет сказать, если они будут вас допрашивать. Но я сомневаюсь, что они это сделают. Джон всегда заботился о нуждах полиции. Будет предварительное расследование, но вас не вызовут. Джон всегда заботился и о нуждах коронера. Вам придется присутствовать на похоронах. Они будут сугубо семейными. А теперь идите и приведите себя в надлежащий вид.

У меня не было выбора… Я безумно боялся этой страшной старухи! Я не сомневался, что это именно она приказала убить Лоретту, как до этого приказала ликвидировать Ларри Эдвардса и Чарльза Дювайна.

В ванной я натянул маску дрожащими руками и закончил маскировку.

Когда приедет полиция, не получу ли я возможность вырваться из этого кошмара? Может, мне следует сорвать с себя маску и сообщить правду?

Я подумал о теплой улыбке Джона Меррилла Фергюсона…

ВЫ СЛИШКОМ ЦЕННЫЙ ДЛЯ МЕНЯ ЧЕЛОВЕК, ЧТОБЫ ВАС ПОТЕРЯТЬ.

Подумал я о своем контракте на семь лет. Вспомнил о тех беспросветных днях, когда я сидел возле телефона, почти ни на что не надеясь, голодный и нищий…

Эта кошмарная старуха после похорон возвратится во Фриско, я ее видеть не буду.

Подумал я о роскошном коттедже, который был отведен мне под жилите. Подумал и о Соне.

Это не мое дело, твердил я себе. Мое дело — отрабатывать деньги, которые Фергюсон мне платит.

Возможно, это скотч придал мне храбрости. Но заканчивая маскировку, я твердо решил, что останусь сотрудником Фергюсона.

Поговорка, что деньги — сила, всеми признанная истина. В мире кино я слышал ее достаточно часто, но поскольку у меня самого никогда не было особенно много денег, правильность этого изречения я не проверял на собственном опыте.

Но в эту ночь я собственными глазами убедился, что это так.

В маске и в темном мохеровом костюме я вышел на террасу, выходившую на площадку перед парадным въездом в поместье.

Сейчас весь сад был залит светом, начиная от огромных чугунных ворот, являвшихся пограничным столбом этой крепости.

С десяток людей стояли полукругом у этих ворот надежная личная охрана. Я видел, как блестящий «кадиллак» подкатил к воротам, замедлил бег, затем ворота отворились, и «кадиллак» помчался к центральному входу.

Я догадался, что прибыл доктор Вейсман.

Я быстро вышел из гостиной и перегнулся через перила.

Холл был тоже освещен. На полу, у подножия лестницы, лежало тело Лоретты Фергюсон. Она была в том же светло-голубом пеньюаре и с босыми ногами. Подле нее с бесстрастной физиономией стоял Маззо.