Манфред Абель - Немецкий детектив (сборник)

В заключительной части отчета надо было сказать какие-то слова о закрытых соглашениях, достигнутых по дипломатическим каналам.

«Это не для отчета! — ворчал генерал во время их последней встречи и приказал Риффорду: — Постарайтесь обойтись одним-двумя намеками, какими-нибудь общими фразами».

Майор отчаянно искал такие намеки, старался облечь их в пустые, ничего не говорящие фразы. И ему было искренне жаль своих прекрасно отточенных формулировок, превратившихся в жалкий словесный обрубок:

«Тем временем в других сферах были заключены соглашения о проведении соответствующих мероприятий. При обоюдных уступках дело было закрыто и сдано в архив».

«При обоюдных уступках!» Риффорд радовался своей изобретательности. «В этом даже есть доля правды», — похвалил он себя. Майора распирало тщеславие от мысли, что он был участником — пускай незаметным — большой игры на мировой политической арене.

Он представлял себе, как уполномоченный генерала сидит напротив высокопоставленного чиновника французской секретной службы в его бюро или в каком-нибудь кафе на Елисейских полях, как представитель ЦРУ напоминает французу о тех памятных днях весны 1961 года, о тайной политической оси Вашингтон — Алжир — Париж и о том, о чем сегодня лучше не вспоминать. И как тонко намекает на то, что материалы, касающиеся тех событий, попали в недобрые руки. Он говорит о последствиях возможной огласки. Противники осторожно прощупывают друг друга, и после небольшой пикировки открываются карты: одной частью дискредитирующего материала владеет ЦРУ, другой — ОАС. И хотя такое раздельное владение делает документ совершенно неопасным, но… И месье напротив понимает намек. Однако прожженный политик не дает себя запугать и переходит в нападение: если дорогой американский друг свяжется с ОАС, чтобы обнародовать документ целиком, то подобный шаг чреват тяжелыми последствиями для обеих сторон. Победителями в этой игре стали бы Тиксье-Виньянкур и те, кого он представляет. Этого, естественно, не желает никто, и стороны приходят к согласию. Но как быть с третьей стороной? Тиксье-Виньянкур не присутствует за столом переговоров, да это было бы и неуместно. Необходимо сделать так, чтобы он передал свой материал. Нужно предложить Тиксье нечто такое, что принесет ему, как политику, больше пользы, нежели недолгая пропагандистская шумиха вокруг какого-то фрагмента секретного соглашения его конкурентов.

Майор Риффорд не знал в подробностях, на чем именно сошлись договаривающиеся стороны. Однако ему было точно известно, что соглашение все-таки заключено. И неважно, сколько времени на это ухлопано — три часа или несколько дней, проводились ли консультации с высшими чинами или шли заседания правительственных кабинетов. Риффорд не сомневался в одном: Центральное разведывательное управление обязано было заплатить.

Это было немного. Дешево для Вашингтона, но дорого для Парижа. Честная игра. Взаимовыгодная сделка. По-джентльменски.

Телефонный звонок вернул Риффорда к действительности, и он услышал в трубке четкий голос своего заместителя.

— Извините, шеф. Мне необходимо заручиться вашим согласием. Тут один наш человек попал в глупую историю, мы должны послать ему кого-то на помощь. Я думаю направить туда нашу новую сотрудницу. Вы не возражаете?

— Сложное дело?

— В общем-то нет. Оно будет для нее испытанием.

— Ну хорошо, тогда действуйте…

— Какой номер ей присвоить?

Риффорд на секунду задумался.

— Дайте ей двадцать девятый, он свободен.

Главный комиссар Майзель попросил чашечку кофе, но в последний момент передумал.

— Лучше, пожалуй, чай! Да, я охотнее выпил бы чаю.

Секретарша прокурора принесла чай.

Гансик Баух печально взглянул на шефа отдела по расследованию убийств.

— Дорогой Майзель, я прекрасно понимаю, что у вас сейчас творится на душе. Вы меня знаете. Все то, что вы мне сказали в лицо, я говорил и господину старшему прокурору: «Мы стоим буквально на пороге раскрытия преступления, дайте нам хотя бы один день — сегодня родственники убитой вступают в права наследников». Но безуспешно! Итак, подготовьте документы и пришлите мне папку с делом.

— А если я откажусь подчиниться? Если я затяну передачу дела на день? Если бы я приехал не сегодня, а только завтра, доктор Баух?

— Тогда вы получили бы в Гамбурге соответствующую телеграмму. Смиритесь! Сиятельные господа имеют на это право, Майзель.