Марина Серова: Пульт дистанционного убийства

Слушая эту болтовню, я вдруг поймала себя на несколько иронической, но в сущности верной мысли о том, что, может быть, пан Зеленский и не был так уж не прав, предполагая, что случаи сумасшествия произошли при некотором внешнем воздействии. Шутки шутками, но если бы со мной, например, с утречка да на больную голову заговорил приятным женским голосом холодильник… Не знаю, не знаю… А у меня, между прочим, душевнобольных в роду нет.

Впрочем, сейчас было неподходящее время для сарказма. Гораздо важнее было другое. Пан Зеленский, уже изначально произведший на меня отрицательное впечатление, сейчас, в свете новых данных, оказывался в положении еще более двусмысленном. Если выяснится, что он причастен к убийству, а я пропущу этот факт мимо своего внимания, я себе этого не прощу.

Конечно, делом займутся (или уже занялись) официальные следственные органы, конечно, они отработают и Зеленского как главного претендента на наследство. Но если он сам заказал расследование мне, то, разумеется, все очень хорошо продумал и учел, что после убийства девушки его персоной заинтересуются. Как знать, может быть, это заказанное мне расследование – не что иное, как часть заранее спланированного алиби. А значит, тылы себе он подготовил непробиваемые, и найти брешь в этих продуманных тылах под силу разве что такому гениальному частному сыщику, как Татьяна Иванова. Реальных фактов у меня почти наверняка не будет, а о предположениях мои коллеги во главе с подполковником Кирьяновым, разумеется, даже слышать не захотят. Следовательно, и отрабатывать эти предположения не будут.

В общем, все шло к тому, что хочется ли, нет ли, а заняться убийством учительницы истории Натальи Александровны Скобелевой мне все-таки придется. А если так, то главная задача на ближайшие полчаса – вытянуть как можно больше информации из ее и моей подруги, учительницы французского языка, увлеченно болтающей сейчас о разных европейских технических диковинах на моей – увы! – совершенно обычной кухне.

– Значит, электроника, говоришь?

– Ну да. Везде фотоэлементы, к мойке подойдешь – вода сама включается, если слишком горячо тебе или, наоборот, холодно, ничего не нажимаешь, никаких кранов не крутишь, просто говоришь – теплее или холоднее, представляешь?!

– Ну да. Только вот что меня удивляет. Ты ведь, кажется, сказала, что убили ее в доме?

– Да, в доме. В кровати прямо, когда спала… Ужас!

– Ну да. Только как же они проникли-то в дом, убийцы, если там все электроникой начинено и наверняка есть серьезные охранные системы, которые не на одну только кухню распространяются?

– Да в том-то и дело!!

– В чем?

– А в том, что ничего не взломано, ничего не вскрыто, а все охранные системы как работали, так и работают. Если бы не было так очевидно, что ее задушили, наверняка решили бы, что это самоубийство. В общем, это такое дело, такое дело… просто… головоломное. Поэтому я и хотела тебе…

Видя, что с языка Лены уже готова сорваться фраза типа: «А не заняться ли тебе расследованием этого головоломного дела, подруга?» – я поспешила ее перебить.

– А может быть, она в тот вечер была не одна? Пригласила к себе кого-нибудь? Друга какого-нибудь… Ты ведь говорила, кажется, что у нее был какой-то… Паша, что ли?

– Хм… – задумалась Лена. – А что, вполне возможно… – Но тут же тряхнула головой и заговорила совсем другим тоном: – Ой! Да что ты мне голову морочишь! Паша! Хе! Тоже мне, гангстер! Да он тихоня, еще хуже, чем Наташка. Та хоть иногда выскажется… и то, если уж что-то… ну совсем уж из ряда вон. А этот… Нет, Пашка даже если и был у нее, то… нет. Скорее, его там же рядышком задушенного бы нашли.

– Но тогда как же убийца проник в дом?

– Да не знаю я, Тань! Главное – она меня спрашивает! Кто из нас сыщик, ты или я? Поэтому я и хотела тебе…

Но я снова не позволила прозвучать ненужной фразе.

– А почему вообще ее убили, как ты думаешь? У нее были какие-нибудь враги?

– Здрасте! – возмущению моей француженки не было предела. – Я ей, значит, битый час уже рассказываю про наследство, а она – на тебе! Почему убили… А сама не догадываешься?

– Думаешь, из-за этого дома? – с большим трудом догадалась я.

– Ну а из-за чего же еще? Думаешь, мало сейчас такой коттедж стоит? Это же целое состояние!

– Но ведь ты сама говорила, что продать его нельзя? Майорат и все такое…

– Смейся, смейся… Ну и что, что продать нельзя? Его в аренду можно сдать, под офис, или гостиницу там устроить. Там знаешь какой домина!.. Это он раньше, при крепостном праве да при коммунистах, когда выделяться нельзя было, тогда да, тогда действительно… там и посмотреть не на что было. Так себе, сарай деревянный. А потом его перестраивали несколько раз, и теперь он знаешь какой… Да если просто часть его жильцам сдавать, и то всю жизнь безбедно прожить можно. Продать нельзя… нашла тоже… проблему.