Лора Липман - Чарующий город

И действительно, появился список из более чем десяти файлов. В основном это были сообщения о гражданских процессах, о которых упоминал Фини. Винк затевал судебные тяжбы, и на него подавали в суд, это было частью нескончаемой игры, которую ведут бизнесмены. Тесс пришлось вернуться почти на пятнадцать лет назад, прежде чем она нашла интересующий ее файл — дело о разводе «Винковски против Винковски». Она записала номер и затем попросила сотрудницу архива достать полное дело.

В нем было множество бумаг и документов, но они почти не проливали света ни на сам брак, ни на причины его расторжения. Линда подала иск на основании «разногласий, делающих невозможным совместное проживание, и моральной жестокости», но ни слова не было сказано о физической жестокости Винка. Размер алиментов был вполне обычным для того времени. Хотя у них не было детей, Линда должна была получать по пятьсот долларов в месяц в течение всей жизни, но это была не такая уж и большая сумма, хотя, конечно, и не маленькая. На что же тогда жаловалась Леа?

Тесс принялась перелистывать страницы. В дело был вложен документ пятилетней давности, согласно которому сумма алиментов должна была быть увеличена до двадцати тысяч долларов ежемесячно. В том же документе было указано, что, в случае смерти Винка, эти алименты должны выплачиваться с доходов от его собственности, включавшей компанию и недвижимость, причем это решение нельзя было оспорить. Получалось, что на момент смерти Винковски его первая жена оказалась гораздо более обеспеченной, чем вторая.

Она снова посмотрела на дату. Как раз тогда, когда Винковски решил вступить во второй брак. Боялся ли Винк, что Линда будет всячески препятствовать его новому браку, если он не заплатит ей столько, сколько она захочет? И не использовала ли первая миссис Винковски самый обыкновенный шантаж, чтобы добиться от мужа денег? И теперь, когда факт жестокого обращения с нею стал общеизвестным, не захотел ли мистер Винковски нарушить условия документа, лежавшего сейчас перед Тесс?

Тесс проверила имя Винковски по системе уголовных правонарушений и не нашла никаких записей, что было не удивительно. Только недавно ввели закон, согласно которому фиксировались случаи жестокого обращения, даже если жены отказывались подавать на мужей в суд. До тысяча девятьсот девяносто четвертого в полиции города даже не велось отдельной статистики по учету случаев «домашнего насилия». Во время первого брака Винковски полицейские, выезжавшие в дом Винка, вполне могли не считать его рукоприкладство преступлением. Может быть, они даже принимали заявление от его жены, а потом вместе с Винковски пили пиво в баре, и на этом действие правосудия заканчивалось.

Что же на самом деле произошло между Винком и его первой женой? Китти, которая в двадцать лет выскочила замуж и прожила с мужем целых два месяца, старалась как можно реже упоминать об этом событии в своей жизни. Так вот Китти любила говорить, что во всяком браке существуют только два человека, знающие правду об этом браке.

В случае с Винком — остался только один человек.

В балтиморской телефонной книге оказалось только две женщины по фамилии Винковски, с одной из них Тесс уже была знакома. Вторая — Линда Столли-Винковски — жила в Кросс Ки, огромном жилом комплексе с собственными магазинами, ресторанами, аптеками, парикмахерскими, барами, кинотеатрами и даже банками.

Тесс решила не предупреждать Линду о своем визите. Гораздо труднее сказать «нет» при личной встрече, чем по телефону, особенно девушке, которая выглядела столь безобидно. Джудит могла критиковать прическу и одежду дочери, но такой немного растрепанный вид частенько оказывался полезным. В первый момент люди не воспринимали Тесс как возможного противника и потому расслаблялись, сообщая ей больше, чем планировали.

Консьерж Карл, — судя по имени на его значке, — оказался очень общительным и стал источником полезной информации, когда Тесс попросила его позвонить миссис Винковски.

— Я, конечно, понимаю, что нужно было заранее договариваться о встрече, но я оказалась в этом районе, а дело не терпит отлагательств. — И, наклонившись к консьержу, понизила голос, словно собиралась сообщить какую-то важную тайну: — Это по поводу завещания ее бывшего мужа.

Как она и рассчитывала, консьерж относился к типу людей, любящих, когда им оказывают доверие.

— Вы, к сожалению, только что с ней разминулись. Среда — это день «Октавии».