Лора Липман - Чарующий город

— Спасибо, Уитни, ты — настоящий друг.

— Не обижайся, просто ты выглядишь слишком сексуально, а ты должна выглядеть строго. Тебе нужен шейный платок.

Уитни принялась копаться в сумочке. Наконец она извлекла оттуда шелковый платок с ковбойскими мотивами: подковы, шпоры и лассо — и все это на бронзово-золотом фоне.

— Здорово. Раз ты такая волшебница, ты наверняка можешь достать у меня из уха монетку.

— Нет, на такие мелкие трюки я не размениваюсь. Я покажу тебе более интересный фокус. — Она красиво завязала платок вокруг шеи Тесс. — Говорят, что это отличный способ привлечь внимание к лицу.

— Да, это действительно завершающий штрих, — призналась Тесс неохотно. — Но если они не приняли меня на работу в качестве репортера, то почему ты так уверена, что они примут меня с распростертыми объятиями в качестве частного детектива?

Уитни подошла к подруге и обняла ее за плечи.

— Со времени кончины «Стар» в «Бикон-Лайт» сменилось больше половины редакторов, — напомнила она. — А оставшаяся половина вряд ли хорошо помнит, как выглядят их собственные жены. Что уж говорить о сотнях репортеров, которым они отказали в трудоустройстве за эти годы. Так что не бойся, подруга, ты для них будешь совершенно новым лицом, причем обладающим властью отказать им. Я намекнула им, что ты, может быть, и не возьмешься за эту работу, так как у тебя отбоя нет от клиентов.

— Жены? — удивился Тайнер. — Никогда не думал, что ты женофоб, Уитни. Ты, наверно, имела в виду, что они не помнят, как выглядят их супруги.

— Да нет, я имела в виду именно жен. Среди главных редакторов «Бикон-Лайт» есть только одна женщина, и то она дала бы фору всем представителям сильного пола. Кажется, однажды она была замужем, а может, и дважды, только у меня такое чувство, что в итоге ее мужьям пришлось воспользоваться федеральной программой по защите свидетелей, чтобы сбежать от такой замечательной супруги и при этом остаться в живых. В общем, теперь она завела себе домашнего мальчика, который бегает по квартире в одном фартучке и ждет, когда ее хозяйка соизволит прийти домой ближе к полуночи.

— Жуть какая! — искренне ужаснулась Тесс.

— А разве с твоей личной жизнью творится не то же самое?

Основатели и нынешние владельцы «Бикон-Лайт» — семья Пфайфер — превосходно разбирались во многих вещах, но недвижимость никогда не была их коньком. После многочисленных расчетов члены семьи решили, что с течением времени центр города будет перемещаться на запад, в район универмагов на Говард-стрит. Поэтому после Второй мировой войны, когда стремительно развивающейся газете потребовалось новое помещение, результатом строительства стало не имевшее никакого определенного стиля кирпичное здание на Саратога-стрит, рядом с крупнейшим в городе десятиэтажным универмагом. Единственной достопримечательностью нового помещения «Бикон-Лайт» была действующая модель маяка, установленная на небольшом постаменте перед главным входом. В семидесятых он был демонтирован, и с тех пор все местные коллекционеры и музей истории города не оставляли надежды заполучить его. Ходили слухи, что его приобрел на «блошином» рынке один из репортеров «Стар», оставшийся без работы после закрытия газеты. И что теперь он держит эту модель маяка на чердаке своего дома, совершая над ней различные языческие обряды, чтобы Балтимор стал первым городом, в котором вообще не было бы собственной газеты.

Тесс вспомнила об этом, поднимаясь по замусоренной лестнице. На лестничной площадке выглянула в окно и посмотрела на пустующий постамент. Улица была усеяна обертками от гамбургеров и скомканными газетными страницами. Универмаги — по крайней мере, те из них, что пережили восьмидесятые, — давно переехали в другие районы. Посреди клумбы с увядшими нарциссами спал какой-то пьянчужка. Как и предполагали Пфайферы, центр города действительно переместился, но они ошиблись в направлении. Все деловые и торговые кварталы теперь располагались на юго-востоке города, в непосредственной близости от гавани. Здание «Бикон-Лайт» оставалось единственным оживленным местом среди всеобщей атмосферы запустения. Сотрудники газеты утешали себя тем, что здание находится в непосредственной близости от крупнейшего городского продуктового рынка и популярного в городе ресторана «Маркони», отказавшегося переезжать в престижный район. Рядом также находился храм святого Мартина, куда репортеры, по давней традиции считавшие его своим заступником, бегали перед каждой сдачей статьи, произнося одну и ту же молитву: «Пожалуйста, святой Мартин, сделай так, чтобы на сей раз редакторы не зарезали мою статью».