Валерий Гусев - Если бы у меня было много денег

– На него не похоже.

Яна засмеялась.

– Да он на каждую девку падал! - Быстро поправилась: - Падает, наверное, еще. Понимаешь, он как бизнесом занялся, так вбил себе в голову, что девки - это главный атрибут преуспевающего дельца.

– По этому поводу у вас.

– Ничего подобного. Мне на это совершенно наплевать. Тем более что он безнадежно слаб и бездарен по этой части.

– Эти подробности мне не нужны. Чем он занимался в последнее время?

– Мы контору держали. «Теремок» называется. - Она достала сигареты, я щелкнул зажигалкой. - Спасибо. Торговали по мелочи.

– Конкретно.

– Для дачников. Дверные и оконные блоки, плинтусы, штапики. Мебельная фурнитура, оконные сетки, стекло, гвозди.

– И как? Успешно?

Она пожала плечами:

– На двоих хватало.

– На него не наезжали?

Яна чуть призадумалась, что-то прикинула в уме, но вслух не сказала. Вернее, сказала совсем не то:

– Во всяком случае, он ничего мне об этом не говорил. Но какие-то сложности у него в последнее время были.

– Нервничал?

– Как-то не похоже на него, был напряжен, сжат. И к девкам стал чаще бегать.

Я попытался прощупать этот вопрос с другой стороны: Яна явно осторожничала, что-то скрывала, но не хотела, чтобы я это почувствовал.

– Контора записана на его имя?

– Мы - совладельцы.

– Вот как? Значит, ты приняла на себя дела, стала полной хозяйкой? И как справляешься?

Она вздохнула:

– Трудно. Особенно с людьми.

– То есть?

– С партнерами. Как Мишка исчез, они словно сговорились, капризничать начали.

– Слабинку почувствовали?

– Нет, не то. Похоже, что собираются расторгнуть наши связи.

– А конкретнее?

– Ну вот мужик, у которого мы помещение арендуем… Вдруг заявил, что продлевать договор на аренду не намерен. Хотя платили мы немало и совершенно исправно.

– А когда истекает срок? - Я хорошо понимал важность этого факта. Понимала ли Яна? Я не хотел заранее ее пугать.

– Через две недели.

– И тогда…

Она тряхнула головой.

– Если не найду другое помещение, то… Впрочем, кажется, все равно придется сворачивать дела. У меня товара на два хороших дня осталось.

– А что так? - Я уже знал, какой услышу ответ.

– Поставщики заломили такие цены, что я уже ничего наварить не смогу.

– Поищи других.

– Искала, даже нашла одного. Но все как взбесились от жадности…

«От жадности ли? А не от страха?»

– …Обо всем договорилась с ним, а он через два дня звонит и отказывается - продешевил, мол.

– У тебя их телефоны есть?

Она достала из нагрудного кармана куртки записную книжку, раскрыла и положила передо мной. Я стал переписывать в блокнот адреса и фамилии, невольно улыбаясь.

– Что ты хихикаешь? - обиделась Яна.

– Яна, нет такой фамилии - Чиашкин, ты не напутала? И «Степан» с одним «с» и «и» пишется.

Она вырвала у меня записную книжку.

– Какая разница! Мне понятно, а другим в ней делать нечего.

– Хорошо, согласен. - Я захлопнул блокнот. - Мне надо побывать на месте. Где твоя контора?

Яна назвала адрес и уточнила, как ее найти: длинный дом, в нем по порядку - ателье, ремонт обуви, Сбербанк и сразу за ним - ее «Теремок». «Вот-вот: Сбербанк. Именно».

– Я заеду к тебе завтра. Когда ты там будешь?

– С десяти до часу - наверняка.

– Кстати, какие-нибудь Мишкины деловые записи у тебя сохранились? Я имею в виду рабочие дневники: телефонник, календарь. Ты их не выбросила?

– Нет, конечно. Сгребла в нижний ящик стола, и все,

– Ну ладно, завтра увидимся. Как Костик?

– У бабушки.

– Ты и его бросила? Хотя понятно, у тебя ведь медовый месяц был. Затянувшийся.

– Ревнуешь? Впрочем, где тебе. Значит, завидуешь?

– Чем он там занимается?

– Раньше все на митинги бегал, потом с бабушкой в церковь стал ходить, а сейчас, кажется, в какой-то палатке торгует…

– Что?

– А что? Не нравится? Лучше бы на красные баррикады пошел? С папочкой…

– Ну теперь-то можно? - Изнывающая Женька просунула голову в дверь. - Обедать пора. Вы с нами откушаете?

Яна встала, бросила книжку в сумочку, щелкнула замочком:

– Спасибо, милая, но в его присутствии я просто подавлюсь вашим дивным борщом.

– Эт-точно, сказал бы товарищ Сухов, - согласилась Женька. - Я тоже напротив него кушать не могу - все глаза пялит.

Я вздохнул - что мне оставалось?

Яна в дверях полуобернулась, закинула косынку, которую мяла в руках, на плечо и чисто по-деревенски пропела:

На беду мы с тобой повстречались

На беду мы с тобой разошлись.