Наталья Александрова - Священный изумруд апостола Петра

– Кто этот человек, которого ты познакомила с моим делом? – спросила Агния. – О чем вы разговаривали?

– Его больше нет, – теперь Анин голос звучал твердо, – его нет и никогда не будет.

– Слушай, – прошипела Агния, – мне нет дела до того, что он тебя бросил. Мне наплевать, что он оскорбил тебя, обманул твои надежды и затоптал в грязь твои нежные чувства! Я только хочу знать – кто он такой и что ему нужно было от деда?

По тому, какими темными стали глаза Ани, Агния поняла, что она на правильном пути.

Анькины обычно голубые, словно выгоревшие, глаза потемнели от расширенных зрачков. Такое впечатление, что Анька здорово под кайфом. Чего быть не могло по определению, это Агния твердо знала.

Значит… Значит, Анька боится. Боится ее, Агнии. Потому что теперь она знает, что Агния тоже знает. А если не знает, то обязательно рано или поздно докопается до правды. Вот ведь она уже догадалась, что тогда, за день до смерти деда, Анька и тот мужчина не просто так проходили мимо, они разговаривали о чем-то важном. Не такой был человек ее дед, чтобы просто так приятно беседовать на солнышке, да и Анька никогда во дворе без дела не болталась.

– Что ты ему сказала? – Агния подошла ближе и вцепилась в Анькину куртку. – А может быть, это ты пришла к нему в тот день? Тебя бы он впустил без разговоров. Ах, Анечка, детка, заходи, чай пить будешь? Конфет его съела за эти годы тонну! Поперек горла не становятся?

Аня молчала, и от этого Агния разъярилась еще больше:

– Думаешь, если будешь молчать, я отстану? Нет уж, теперь-то я вытрясу из тебя всю правду! Чего бы мне это ни стоило!

Краем глаза Агния заметила, что мамаши с колясками, которые сидели возле песочницы, посматривают на них с опаской. И старушки на скамеечке уставились неодобрительно, а одна уже достала мобильный телефон. Аня, очевидно, тоже это видела. Она отвела руки Агнии от себя и сказала неестественно ровным голосом:

– Слушай, это не тот разговор, который ведется во дворе и на бегу. Я зайду к тебе вечером, там и поговорим в более спокойной обстановке. Обязательно поговорим.

– Увиливаешь? – прошипела по инерции Агния. – Столько времени врала мне, а теперь…

– Я приду! – Теперь уже Аня вырвалась с силой. – Я приду и все расскажу.

И посмотрела так, что Агния опомнилась и поняла, что придет. Слово у Аньки всегда было твердое, это точно.

– Будь оно все проклято! – пробормотала Агния и побежала через двор на проспект. Хватило ума сообразить, что за руль ей в таком состоянии садиться никак нельзя.

В такси она немного успокоилась и решила отложить все на вечер. Что уж теперь, больше двух лет ждала, еще немного подождет.

Агния миновала магазин, что находился на первом этаже, и поднялась в офис фирмы. Охранник кивнул ей и даже приподнялся с места. В свое время, когда Солуянов купил фирму после смерти ее владельца Антона Борового, он по совету Агнии сменил кое-кого из персонала, в том числе всю охрану. Прежние мгновенно распустились после смерти хозяина. Теперь охрана была на высоте.

Агния удивилась тишине, стоявшей в коридорах, впрочем, у Солуянова так было заведено, чтобы сотрудники не болтались, а работали каждый на своем месте. Из дверей бухгалтерии выглянула девица, увидела Агнию, ахнула тихонько и скрылась. Агния ее не помнила, новенькая, наверно.

В приемной сидела секретарша Нелли Леонидовна – серьезная дама после сорока. Она была из прошлых сотрудников, Солуянов оставил ее за представительность и умение держать верный тон в любой, самой нестандартной ситуации. К Агнии Нелли Леонидовна относилась с уважением – думала, что это она замолвила за нее словечко перед новым хозяином.

Пахло в приемной духами и валерьянкой. Агния поздоровалась и хотела пройти к себе в кабинет, но остановилась, потому что из кабинета Солуянова слышались громкие крики. Агния невольно прислушалась, потому что почувствовала дежавю. Точно также несколько месяцев назад она стояла и слушала крики из кабинета после смерти Борового, и Нелли Леонидовна откупоривала пузырек валерьянки. Тогда в кабинете орала вдова, ее успокаивал адвокат Лисовский – редкостный жулик и прохиндей, мало того что Агнии жизнь качественно испортил, так еще и вдову Борового потом обобрал до нитки. Впрочем, ей так и надо, та еще была стерва.

Сейчас выражение лица у секретарши было, как обычно, невозмутимое и бесстрастное, стало быть, валерьянку пить не собирается, готовит не для себя.

– Что там? – спросила Агния негромко.