Наталья Александрова - Священный изумруд апостола Петра

И тогда Агния наконец осознала, что идет не по безлюдной, безжизненной равнине, а по тому месту, где некогда билось сердце мира, где было средоточие власти и богатства, казавшихся вечными и неисчерпаемыми.

Это были развалины великого города Рима.

Города, который диктовал свою волю всему миру, города, по чьим улицам проходили, покорно склонившись, военачальники разбитых армий, цари побежденных государств.

Сейчас здесь царили нищета и запустение, потому что город Рим пал, пал не столько под ударами бесчисленных орд варваров, сколько под тяжестью собственных грехов.

И едва Агния поняла это – она поняла также, что руины Рима не совсем безжизненны.

В развалинах домов богатых патрициев, в руинах разрушенных храмов и просто в землянках прятались последние жители этого города, жалкие потомки владык мира, облаченных в белоснежные тоги, жалкие потомки гордых воинов и философов.

Последние римляне выглядывали из своих скромных хижин, из убогих землянок, чтобы убедиться, нет ли снаружи какой-то опасности, не проходят ли мимо варварские воины, – и провожали Агнию удивленными взглядами.

Но она не задерживалась, чтобы разглядывать их или вступать с ними в бесцельную беседу – она шла быстро и уверенно, у нее была важная цель, которая влекла ее вперед, как парус влечет корабль.

И наконец она почувствовала, что эта цель близка: впереди, на вершине холма, она увидела высокого, величественного старца в длинном белоснежном одеянии.

Лицо этого старца испускало сияние – не такое яркое, как слепящий свет полуденного солнца, и не такое беспокойное, как свет пылающего в ночи факела.

Это было ровное золотое свечение, подобного которому Агнии никогда не приходилось видеть. Неяркое, оно тем не менее затмевало солнечный свет.

При виде величественного старца страх наполнил ее сердце, но в то же время – восторг. Ибо она знала, что встреча с этим человеком наполнит ее жизнь высоким, бесконечным смыслом.

Не доходя до холма, на котором он стоял, Агния упала на колени и опустила глаза, не смея смотреть в глаза святого.

И тут зазвучал его голос.

Он был негромким – но его слышали окрестные холмы, древние оливы и разбитые языческие боги, его слышал и каждый человек, и каждое бессловесное создание, обитающее на холмах Рима.

– Ты отмечена и избрана, – проговорил святой. – Найди тропей… найди его!..

И в то же мгновение Агния проснулась.

Она лежала на сбитых простынях, комната была залита тусклым лунным светом, призрачным и зеленоватым, как ночное море. Сердце ее билось в бешеном, болезненном ритме, и голос святого звучал в ее ушах:

«Найди тропей!..»

«Что такое тропей? – мысленно проговорила Агния. – Что за странное, бессмысленное слово? Впрочем, стоит ли искать смысл в том, что привиделось мне во сне?»

Она встала, поправила постель и снова легла.

На этот раз ей ничего не снилось, и она проснулась только ранним утром, когда комнату залил яркий солнечный свет, проникающий сквозь плохо задернутые шторы.

В первый момент после пробуждения она не могла вспомнить свой сон, помнила только, что это было что-то очень важное и волнующее.

Агния взглянула на часы. Было еще очень рано, и она встала, чтобы задернуть занавески.

Но когда она встала перед окном и почувствовала на своем лице нежные лучи утреннего солнца – она вспомнила другое сияние, вспомнила ровное золотое свечение, которое исходило от лица святого старца.

Старца из ее сна.

И тогда она вспомнила этот сон, вспомнила его в мельчайших деталях. И вспомнила слова святого:

«Ты отмечена и избрана… найди тропей!..»

И снова, как во сне, она почувствовала растерянность и бессилие.

Что такое тропей?

Ей это слово ничего не говорило.

Единственное, что приходило ей в голову, – что это слово как-то связано с серебряной ладанкой, которую принесла ей Аня.

Сна больше не было ни в одном глазу.

Агния приняла душ, оделась и, прежде чем сварить себе кофе, достала из письменного стола листок, на который она перенесла буквы и значки, начертанные на ладанке.

Буквы, как она поняла еще вчера, были древнегреческие.

Агния не знала этого языка, но она нашла в книжном шкафу оставшийся от деда хороший словарь.

С этим словарем в руках она попыталась перевести надпись на ладанке – но из этого ничего не вышло: надпись была совершенно бессмысленной, беспорядочное сочетание букв, и не более того.

Агния почувствовала свою вопиющую беспомощность.