Наталья Александрова - Священный изумруд апостола Петра

И к ее удивлению, на экране возникло улыбающееся лицо Игоря и слова приветствия.

Однако покойник был шутником…

Игорь на экране помахал Ане рукой и проговорил:

– Привет! Хорошая попытка! Однако, если ты хочешь познакомиться со мной поближе, тебе придется напрячь извилины!

И экран компьютера погас.

– Черт! – прошипела Аня. – Нет, тут без Аськи не обойтись!

Она еще немного подумала и вытащила из компьютера жесткий диск, решив показать его подруге.

Убедившись, что с компьютером ей самой не справиться, Аня решила осмотреть остальное оборудование подземной лаборатории, а потом подумать, как отсюда выбраться.

Однако, когда она встала из-за стола и огляделась, сверху донеслись шаги, а затем хлопнула крышка люка.

Первым побуждением Ани было броситься к выходу, но потом она опомнилась.

Неизвестно, кто это пришел и не представляет ли этот человек опасности. Кроме того, она находится здесь наедине с трупом Игоря, кроме нее, здесь нет ни одной живой души, так что любой посторонний человек посчитает, что это она его убила. И оправдаться ей будет очень трудно. Поэтому, вместо того, чтобы пойти навстречу неизвестному, она быстро спряталась в металлический шкаф, в котором до нее пряталась пожилая киллерша.

Приоткрыв дверцу шкафа, Аня выглянула оттуда.

Ей был хорошо виден вход в подвал.

По узкой лестнице медленно спускалась полная женщина лет пятидесяти, в синем сатиновом халате, голова была повязана черной банданой в черепах. В одной руке у нее было красное пластмассовое ведро, в другой – швабра.

Аня вздохнула с облегчением: судя по всему, это пришла уборщица, которая прибирала в мастерской Игоря. Ну да, Аня сразу заметила, что в подвале чисто и нет пыли в отличие от верхнего помещения. А сам Игорь вряд ли занимался наведением порядка.

Спускаясь по лестнице, уборщица недовольно ворчала:

– Ушел и свет не погасил… ведь это сколько электричества нагорит! Да этим молодым ничего не жалко… а если у тебя деньги лишние, ты лучше мне лишнюю копейку приплати, а не трать их впустую! Я-то найду, на что деньги потратить!

Спустившись, уборщица принялась вытирать пыль со шкафов и стеллажей, по ходу дела продолжая ворчать:

– Понаставил здесь всяких коробок и ящиков, а кому это все нужно…

Прибирая в подвале, уборщица медленно подвигалась в сторону закутка, где находился труп. Аня машинально отступила в глубину шкафа и при этом едва не упала: ей под ногу попался какой-то небольшой круглый предмет.

Она наклонилась, подняла этот предмет и взглянула на него при скудном свете, проникающем в шкаф.

Это был резной мундштук – тот самый, которым киллерша пользовалась в качестве духовой трубки.

Интересно… Потеряла, значит. Оттого и не выстрелила еще раз, оттого и сбежала, потому что в открытом бою с Аней ей не выстоять – все же тетя немолодая, хоть и шустрая не в меру.

Аня сунула мундштук в карман и снова осторожно выглянула из шкафа.

Уборщица тем временем приблизилась к стеллажу, отгораживающему закуток Игоря от остального подвала. Тут она увидела поваленный киллершей стеллаж, из-под которого с таким трудом выбралась Аня, и заохала:

– Это что же творится! Это что он тут устроил! Повалил эту штуковину, а мне что делать? Мне же ее ни за что не поднять! Она же, наверное, целый центнер весит!

И тут она увидела спину Игоря, по-прежнему сидевшего в кресле.

– Ох! – вскрикнула уборщица, попятившись. – Ты тут? Ну, ты меня напугал! У меня чуть кондрашка с перепугу не случился! Сидишь тут и слова не говоришь! Притаился! Это же совесть надо иметь, так пугать пожилого человека!

Игорь, как нетрудно догадаться, ничего ей не ответил и даже не пошевелился.

– Нет, все, надоело! – провозгласила уборщица и бросила швабру. – Ноги моей здесь больше не будет! Убираю тут, жизнь свою гроблю в невыносимых условиях труда, а он вместо благодарности шуточки такие устраивает! Все, ухожу и больше ни за что не приду!

Она действительно сделала вид, что уходит, но в последний момент задержалась и добавила:

– Если только ты мне прибавку сделаешь за моральный вред, тогда, может, еще подумаю…

Игорь не шевельнулся, и уборщица снова шагнула вперед:

– Молчишь? Стыдишься мне в глаза посмотреть? Правильно стыдишься! Я тебе в матери гожусь или, к примеру, в тещи, а ты… нет, ты повернись, ты на меня посмотри! Ты не отворачивайся, когда с тобой пожилой человек разговаривает!

Уборщица толкнула кресло, так что оно развернулось, и женщина увидела мертвое лицо Игоря.