- А почему они не пахнут? - шепотом спросила Илиса.
- Вентиляция...- пробормотал Платон. - Но я не понимаю... - он отодвинул сильно изогнувшийся у земли ствол лианы, чтобы посмотреть на ботинки того, который лежал сверху, и присел от шороха, накатившего, как прибой.
Не в силах пошевелиться от ужаса, Платон смотрел, как тела внизу накрываются серо-зеленой шевелящейся массой. Шурша крыльями, из цветущих растений вниз лезли все новые и новые богомолы, пока на земле не оказалась одна бесформенная масса из шевелящихся насекомых.
К вечеру у Эльзы наконец прекратилась истерика, и она перестала уверять, что смерть ходит за нею по пятам в разных видах. Приехали представители органов. После долгих и муторных допросов, после бесконечного фотографирования места происшествия тела, вернее, то, что от них осталось, увезли. Богомолы разбрелись по участку, и чертыхающиеся милиционеры давили некоторых с хрустом, от которого у Эльзы случались сильные вздрагивания, переходящие в пятиминутную дрожь.
Дети Коки оказались с самой укрепленной и стойкой нервной системой. Узнав, что богомолы к зиме погибают, они уговорили Ваську отпустить к ним на волю Шушуню и заняться очень полезным делом - сбором в оранжерее спелых помидоров.
- Второй был Цапель, да? - спросила Илиса, присев к Платону на скамейку недалеко от клумбы с фонтаном.
- Да. Нашли документы в кармане рубашки.
- Они дрались?
- Вероятно... У Цапеля голова пробита, может быть, от падения на металлический уголок, и пистолет в руке, а у Гимнаста пуля в груди. Там жарко, - вздохнул Платон. - Разложение началось быстро. Ну почему я не приехал сюда один? - схватился он за голову. - Почему привез всех, даже этого несчастного парнишку-автослесаря?..
- Потому что мы - семья, - просто ответила Илиса.
- Семья... Гимнаст так и не сказал, где похоронил Алевтину, - вздохнул Платон.
- Здесь.
- В каком смысле? - напрягся Платон.
- Здесь, - Илиса протянула руку. Она показывала на фонтан.
- Что, прямо здесь - в огороде? - прошептал Платон.
- В каком огороде? Когда здесь сажали чего? Она умерла в этом доме, Гимнаст и похоронил ее здесь..
Платон встал и подошел к клумбе. Присел, пошарил рукой под кустами роз. Нащупал каменную лягушку.
- Это потому, что я идиот, - сказал он, прижав лягушку к груди. - Мне нужно учиться жить заново. Я был слеп и глуп. Я не видел ничего у себя под носом.
Подошла Васька с большим спелым помидором. Предложила его Платону. Тот отшатнулся и закрыл глаза.
- Это моя лягушка, - заметила она. - Положишь потом на место и мордой направишь на фонтан. Понял?
- Понял. Мордой на фонтан.
- Ты уже привык, что нас двое? - спросила вдруг Васька.
- Нет, я никогда к этому счастью не привыкну, - вздохнул Платон.
- А ты кого больше любишь?
- Я очень люблю одну из вас, очень.
- Кого? - купилась и Илиса.
- Я Василису люблю, - обнял Платон девочек, прижимая их к себе. - Я вообще детей люблю. Знаете, как меня называл Цапель? Педофилом.
- Ну, тогда тебе крупно повезло в жизни, - хмыкнула Васька.
Кутаясь в теплый платок, пришла Эльза.
- Дети спят. А у нас еще будут похороны, да? - спросила она. - Я очень боюсь похоронов, а тут - целых два.
- Да не ходи ты на все подряд похороны! - предложила Васька.
- Нельзя, - покачала головой Эльза. - Смерть почет любит.
Прорезав небо ниточкой огня, упала звезда. Потом - еще, одна.
- Видели? - обрадовалась Илиса. - Звезды падают!
- Кто-то умер, вот они и падают, - уныло заявила Эльза.
- Там нет звезд, - сказал Платон. - Посмотрите сами - видите что-нибудь? То-то же. Там нет звезд, нет неба, потому что там, как в заливе - вода, вода... Одна вода вверху.
- А я, пока вы спорили, желание загадала на звезду, - сказала Васька. - Я хочу быть толстой, неповоротливой и умной, чтобы меня все слушались.
- Зря сказала, - заметила Эльза. - Теперь не сбываться.
По траве, белея в темноте рубашкой, прибежал автослесарь.
- А вам звонят. Из аэропорта. Говорят, срочно, какой-то парень спрашивает, на каком языке разговаривают в Австралии?
Платон схватился за виски.
- А действительно, на каком? - задумалась Васька.
- На английском, - ответила Эльза, - а вам зачем? - она обеспокоенно искала в лице Платона ответ, предупреждая своим влажным затягивающим взглядом малейший намек на беспокойство или, чего доброго, на перемены в жизни переезды, волнения и, естественно, новые похороны... И все это... в Австралии?..
- А аборигены? - не унималась Василиса.
- Ты еще спроси о кенгуру, - шепнула ей Илиса.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу