Дмитрий Серков - Корпорация «Коррупция»

– Может, и правда поверил, что заказчик мертв – ему-то виднее, кому неосторожно дорогу перебежал. А может, в собственную неуязвимость искренне верил. Его же пуля не брала, Аллах хранил, наверное. До поры…

– Понятно…

Леднев поднялся с кресла и подошел к окну, за которым вовсю кипела курортная жизнь. Сквозь стекло была видна площадь перед зданием администрации, залитая белым солнечным светом, постовые полицейские, старавшиеся укрыться в прохладной тени зеленых деревьев, и чугунный Владимир Ильич, стойко переносящий субтропическую жару, с надеждой глядящий в синеву черноморских вод.

– У него половина Кавказа в кровниках, – неожиданно произнес Заур Имранович. –

Даже я не могу подобными достижениями похвастать, хотя всю Чечню и Дагестан вдоль и поперек исходил. А другая половина лучшим другом считает. За особые заслуги перед Чеченской республикой был позолоченным Стечкиным награжден с дарственной надписью, у имамов уважением пользовался… Знаешь, история одна была. Сам не видел, но очевидец рассказывал, а я затем еще перепроверил все…

Стояли возле Гудермеса уже около месяца. После череды боестолкновений можно было считать это время отдыхом. Соседство выдалось спокойное, но не слишком комфортное: с тех пор как Сулим вместе со своей нешуточной армией перешел на сторону федералов и передал Гудермес под контроль федеральных сил, местные жители ночами с автоматами по горам не бродили, на представителей власти под покровом темноты не бросались. Но бойцы подсознательно ожидали выстрела в спину, ежечасно ощущая на себе враждебные взгляды.

В первую чеченскую Борису Штурмину, дослужившемуся, наконец, до двух просветов и одной звезды на погонах, уже довелось бывать здесь, и тогда они смотрели друг на друга по разные стороны баррикад сквозь прицел калашникова, готовые огнем ответить на огонь. За прошедшее время многое изменилось, но главное, что прежние враги стали не друзьями, но союзниками. Изменился расклад сил в республике, в умах лидеров и в федеральном центре, и в стане сепаратистов возобладал здравый смысл, активная фаза

КТО сменилась эпизодическими столкновениями и спецоперациями. Война не закончилась, но стала вялотекущей, ушла из городов и сел в горы, позволив людям вспомнить о мирных профессиях. Бандподполье неумолимо теряло сторонников, многие из тех, кого называли боевиками, охотно складывали оружие и, пользуясь объявленной амнистией, возвращались в лоно семьи.

Это стало переломом в долгом противостоянии.

Официальная легенда их пребывания в Гудермесе была такова: обеспечить соблюдение законности и конституционный порядок в подконтрольном регионе, не допускать провокаций со стороны пособников террористов. Но даже самые неискушенные прекрасно понимали, что три дюжины бойцов федерального центра брошены сюда, чтобы не противостоять бандитам, а сдерживать намерения местных элит. Их присутствие символизировало неразрывную связь с Россией, видимую готовность подчиняться Москве. Являлось определенной гарантией, что Сулим с братьями не вернутся к прошлому. В соответствии со старой пословицей, командование считало его тем самым волком, хоть и одетым в российскую форму, которого сколько не корми, а он все в лес смотрит.

Штурмин же, потерявший за последнюю командировку двух убитыми и трех ранеными, чувствовал себя и вверенное ему подразделение жертвенной овцой, отданной на заклание каким-то высшим целям и идеалам, прекрасно понимая, что в случае конфликта противопоставить пяти тысячам стволов Сулима кроме трех БТРов ему нечего. Потому известие о смене места дислокации поначалу воспринял как избавление, хотя не раз уже на собственной шкуре испытал, что после штиля неминуемо приходит шторм. И чем длительнее затишье, тем страшнее разразится буря.

– Твоя задача оперативно перебросить силы в Турпал-Юрт…

Турпал-Юрт – крупное селение более чем с тремя тысячами жителей, зажатое меж двух почти отвесных гор, главной достопримечательностью которого была большая мечеть, выстроенная еще в девятнадцатом веке. Удивительным образом война и разруха всегда обходили село стороной. Может, потому что местные, издревле занимавшиеся на каменистых почвах земледелием и скотоводством, никогда не были враждебно настроены к окружающим – будь то русский, ингуш, чеченец или ногаец – а возможно, им миролюбивым покровительствовал сам Аллах.

– Есть информация, что в мечети укрылся Малик Агроном со своими боевиками.