Дмитрий Серков - Корпорация «Коррупция»

Ну и конечно почтенный старец Иосиф Соломонович Бродник, вынужденно эмигрировавший на Святую Землю из-за произвола властей в Южноморске. Бывший сотрудник прокуратуры ни чем не выделялся на адвокатском поприще среди коллег, пока его подзащитным не стал Миша Хмурый, которому грозил срок за похищение человека и вымогательство – прессанули должника по всем правилам бандитской науки. Виртуозно развалив уголовное дело – Мишу освободили прямо в зале суда за отсутствием состава преступления – уважаемый Иосиф Соломонович занялся куда более прибыльными процессами. Теперь он отстаивал попранные права крупного бизнеса, часто имевшего криминальное происхождение, разрешая имущественные споры. Как раз тогда наступила эпоха рейдерских захватов чужой собственности. Знающие люди не под протокол поговаривали, что и видимые неудачи последнего времени связаны исключительно с выгодой, которую получал адвокат за провальные судебные решения, действуя не в интересах истца, а третьих лиц.

– И всех их объединяет одно – очевидная связь с беглым авторитетом Налимом, – окончив монолог, Василий Петрович отпил воды из стакана.

Ответ собеседника не заставил себя ждать. Раздосадовано всплеснув руками, Ринат Салехов сказал:

– Большей глупости я в жизни не слышал! Отрицать очевидных вещей не буду: связаться с Зацепиным и Бродником Алене посоветовал я. Но я же познакомил ее и с другими людьми… ну, не знаю… Сашей Беловицким, с Юшкевичем, в конце концов. Или его вы тоже причислите к прихвостням Налима? – прозвучало не без сарказма.

– Нет. Оскорблять подозрением уважаемых людей я не собираюсь, – продолжал гнуть свою линию Леднев. – Отмечу только, что общение с ними только упрочило уверенность Соболевой в правильности избранного пути. На это вы и рассчитывали, прекрасно зная, что Беловицкий, отошедший от освещения криминальной хроники по определенным причинам, ограничится только полуфразами и не будет слишком откровенным. Максим Юшкевич, с которым, кстати, вы хорошо знакомы, с незапамятных времен на ножах с генералом Бирюком, напротив, молчать не будет… Так что сюрпризов не ждали. Их показания прекрасно вписывались в канву разработанного плана. Вы, Ринат Халикович, несомненно, гений интриг.

Василий Петрович последовательно описывал события недавнего прошлого. После озвученных обвинений и перенесенного сердечного приступа Всеволод Матвеевич Бирюк был списан в тираж, и Штурмин помимо силового прикрытия потерял львиную долю дохода. Но быстро сумел перегруппироваться, сохранив обширное влияние. Следующий удар был нанесен по Рубену Давлатяну, расследование по которому Алена Соболева затянула, едва не поставив крест на всех начинаниях главного редактора. Лишившись главного финансиста, в руках которого сосредотачивалось оперативное управление бизнесом, Борис Андреевич Штурмин испытал шок и сам отправился на Кипр решать накопившиеся денежные проблемы. А любовные отношения Алены с советником только играли на руку великому комбинатору.

До окончательной победы оставался последний шаг и подходящий момент. Здесь ошибиться было нельзя – любой просчет сулил стать провалом с возможным летальным исходом. И Ринат терпеливо ждал, а, дождавшись, как профессиональный катала, вытянул из рукава козырного туза: съемку скрытой камеры оргии в апартаментах Фирсановских бань.

– Вы были уверены, что Алена не простит измены своему любовнику. Конечно, не знали, что у нее есть пистолет… но конечный исход устроил и вас, Ринат Халикович, и Налима. Безупречная многоходовка, и споткнулись вы, собственно, только на моей скромной персоне. Но, – Леднев театрально развел руками, – это форс-мажор. Ничего не попишешь…

Салехов раздраженно хлопнул ладонью по столу.

– Хватит! – Он решительно встал на ноги. – Вы говорили, что опираетесь на факты, а я слышу только слова и ничего кроме слов. Зовите ваших горилл, а я позвоню адвокату!

Василий Петрович не двинулся с места, глядя на него снизу вверх.

– Есть показания техника Фирсановских бань, утверждающего, что именно по вашему заказу он установил систему слежения в апартаментах, облюбованных советником Штурминым. Сегодня же я получу санкцию суда на обыск, так что, уверен, доказательства вашей противоправной деятельности окажутся в распоряжении следствия в ближайшее время.

Осознав всю серьезность сложившегося положения, главный редактор «Губернского колокола» застыл, зажав в руке мобильный телефон.