Дмитрий Серков - Корпорация «Коррупция»

– Остальные?

Виталий открыл свою папку, в которой носил бессчетное количество документов.

– Так… Теляша уже обсудили… У Виктора Семенова вид на жительство в США.

Пробовали выйти через консульство в Нью-Йорке, но говорить отказывается… Михаил Яковлевич Гольденблат пропал без вести. Родственникам о месте нахождения ювелира ничего не известно. Есть основания полагать, что его уже нет в живых.

– Налим зачистил концы?

– Похоже. Исчез Гольденблат как раз тогда, когда над «ПрогрессСтроем» начали сгущаться тучи.

Посчитав данную тему исчерпанной, Леднев пошел дальше.

– Хорошо. Что по Давлатяну?

– Информация, собранная Соболевой, абсолютно верна. Я помню, дело с задержанием никому тогда еще неизвестного пристава наделало много шума. Наше было только оперативное сопровождение на первоначальном этапе, дальше другие занимались.

Но ниточки сразу потянулись в кабинеты уважаемых в крае людей. Резонанс создался нешуточный. Заступники косяками ходили: кого-то я сразу посылал, а некоторых по статусу посылать не положено было, им просто отказывал.

– А дальше?

– Дальше пришел запрос, и дело забрали. Сразу стало ясно, что хода не дадут и развалят со временем.

– Почему СК и ФСБ вдруг в унисон отказались комментировать происходящее?

– Решение принималось на самом верху. Нашлись высокие покровители.

– Штурмин?

Хаджиев не спешил с ответом. После убийства советника губернатора и знакомства с дневником Алены Соболевой он вновь заинтересовался старой историей и пытался навести справки, но вразумительной информации так и не получил. Тайна нигде так свято не охраняется как в высших эшелонах власти.

– Я долго думал над этим. В принципе, мог. Борис Штурмин обладал хорошими связями в Москве, мог задействовать старых знакомых, сослуживцев… Отмазав Давлатяна от наказания, через его родственников он получил доступ к отлаженной системе движения капиталов, в том числе и выводу денег за рубеж. Умело вписавшись в эту схему, получил возможность практически бесконтрольно оперировать астрономическими суммами. Для него это, несомненно, должно было стать прорывом… И тогда становится понятным, откуда появился небезызвестный нам инвестфонд «D.I.L.» и почему упоминание о нем неожиданно всплыло в контексте финансовых средств, имеющих сомнительное происхождение.

– Но Штурмин уверял Соболеву, что прежде чем приступить к переговорам, деятельность фонда скрупулезно изучалась соответствующими органами.

Заур Имранович лишь отмахнулся.

– Какими? Ни Следственный комитет, ни ФСБ не обладают информацией по этому поводу. Документов, подтверждающих проведение какой-либо проверки, тоже обнаружить не удалось. Думаю, что все заверения – лишь нехитрая уловка, призванная произвести благопристойное впечатление. Не более.

– Выходит, известный международный инвестиционный фонд с непорочной репутацией – всего лишь фикция, как и многое другое, что окружало советника?

– Штурмин мастерски окружил себя ореолом честности и порядочности. Признаться, даже я поверил в него. Тем более такая биография… По деятельности «D.I.L.» я обращался на Лубянку – там совместно с ЦБ сейчас действительно расследуют факты уклонения от налогов и незаконного вывода на зарубежные счета более пятидесяти миллиардов долларов, при которых бюджет недополучил порядка шестисот миллиардов рублей налогов. Именно о ходе этого расследования Соболева узнала от своего коллеги. И там, среди сотен компаний, связанных финансовыми проводками, действительно фигурирует наш фонд. Но информация полностью закрыта для посторонних, так что даже мне не удалось получить никакой конкретики, – фактически Заур Имранович расписывался в беспомощности получения информации на местном уровне.

– То есть мозговой центр может даже находиться за рубежом? – отрешенно спросил Лосневский: несмотря на преданность делу, перспективы бороться с международной мафией его не прельщали.

– Не совсем так. Если и существует единый центр, то скорее основная его функция – оказание финансовых услуг, – пояснил Хаджиев. – И, как меня заверили эксперты, существование такой системы невозможно без участия в ней на первых ролях представителей транснационального банковского бизнеса. Они с удовольствием окажут содействие в сокрытии незаконных средств, но чураются банального воровства, пусть и в больших масштабах. Здесь, как нигде более, прослеживается четкое разделение труда.