Марина Серова - Страсти оперной дивы

За время, пока я гонялась за толстяком, он наверняка успел добежать до своего дома и, если я что-то понимаю в логическом мышлении, должен был догадаться, что удирать на машине гораздо удобнее, чем пешком. Ну, а в том, что удирать ему следует сию же минуту, он, я думаю, не сомневался.

Поэтому я не стала блуждать по лесам в бесплодных поисках, а заведя движок, поехала прямо на улицу Гоголя, к дому № 31.

Рев движка срывающегося с места в карьер автомобиля и быстро удаляющийся свет задних фар, который увидела я, подъезжая к месту своего недавнего печального старта, со всей ясностью показали, что предположения мои были более чем обоснованны.

Прибавив газу, я рванула следом.

Гонки по предрассветным улицам любимого города в целом имели в себе определенную прелесть, но, ни на минуту не забывая о своей главной задаче, я целиком и полностью сосредоточилась на горящих впереди меня огнях, которые постепенно приближались.

По-видимому, вождение автомобиля не было призванием Валерия. Даже на пустынных в этот час магистралях он явно трусил, когда скорость переходила за черту выше среднего, и, сделав несколько неуклюжих маневров, чтобы оторваться от меня, свернул, наконец, так, что не смог вывернуть.

Заехав в какой-то переулок, он увидел занявшую половину полосы здоровенную фуру и, поскольку с другой стороны был довольно высокий бордюр, растерялся и просто затормозил. Разумеется, через секунду я уже была тут как тут.

– Вот как, значит… меня, значит, в реку, – говорила я, за шиворот и пинками стаскивая его с места. – А каким паинькой прикинулся… урод. На экскурсии он будет меня водить…

В общем, Валерий тоже получил свое, и, выместив досаду за свои напрасные надежды, я и его, связав, пристроила рядышком с толстым.

– Вот как вы хорошо сидите тут у меня… птенчики, – ласково глядя на сладкую парочку, произнесла я. – Так в полицию и поедем. Нас там давно-о-о ждут.

Впрочем, понимая, что нельзя вот так вот просто явиться в полицию с двумя связанными людьми на заднем сиденье и заявить, что это – те самые граждане, которых разыскивают по нашумевшему делу, я решила дождаться начала рабочего дня и действовать через Борю.

В восемь я уже стояла возле здания, где проводил свои рабочие дни мой друг. Набрав знакомый номер, я услышала возмущенное:

– Женька, имей совесть! Я помню, что обещал проверить этого твоего… как его… и как смогу, сразу же передам информацию. Но не в начале же рабочего дня! Дай хоть к начальству сходить, отметиться.

Прервав излияния Бори, я сказала, что обстоятельства несколько изменились, и, вкратце описав события сегодняшней ночи, сообщила, что мы с ребятами внизу и с нетерпением ждем.

Когда отзвучали изумленные возгласы и прошел шок от полученной информации, Боря пообещал, что доложит сию минуту и к нам скоро выйдут.

Действительно, через довольно непродолжительное время я увидела несколько человек, выходящих из дверей и направляющихся к моей машине.

– Ба! Знакомые все лица! – проговорил один из подошедших, увидев толстого. – Григорий Сергеич! Рады снова видеть вас…

Узнав, кого я поймала, я и сама удивилась до чрезвычайности.

Гриша, которого Земелин не ставил ни в грош, Гриша, по всем отзывам бывший поклонником Ольги и меньше всех подходивший на роль убийцы, этот самый Гриша…

«А может, все-таки Валерий?» – снова мелькнула мысль, но вспомнив, что тот во время убийства находился рядом со мной, я сразу отогнала ее.

Похоже, все дело было в ревности, и если уж Витя до сих пор переживал по поводу разрыва с Изольдой, что уж было говорить об Ольге, которой, по свидетельству очевидцев, мужчины не давали прохода.

Между тем пассажиры мои в сопровождении группы поддержки отправились куда следует, и, понимая, что в целом работа моя закончена, я со спокойной душой и чистой совестью поехала в гостиницу сообщать Изольде радостную весть.

Зайдя в номер, я услышала, что, несмотря на то что для Изольды сейчас фантастически рано, из моей спальни доносятся некие звуки. По-видимому, за прошедшие сутки, которые Измайлова почти целиком провела во сне, организм ее отдохнул и восстановился, и когда я вошла в спальню, на кровати, позевывая и потягиваясь, сидела та самая Изольда, которую около недели назад в такой экстренной ситуации встретила я на вокзале.

– О! Женя! Привет, – слегка улыбаясь, проговорила она. – А что это… где это я? Почему не у себя? А-а-а… там вчера… эта свечка. Ну что, она уже выветрилась или мне теперь так и квартировать в твоей комнате?