Марина Серова - Ложный герой

На веранде дачи Аделаиды Семеновны было многолюдно. Праздновалось освобождение из-под стражи невинной жертвы человеческих амбиций. Так назвала этот праздник сама виновница торжества. По поводу своего благополучного возвращения Аделаида Семеновна собрала на участке чуть ли не весь состав дачного кооператива, да еще всех, кто так или иначе помогал в расследовании дела. Соседи на приглашение отозвались охотно. В «меню» праздника предполагался подробный отчет о нашумевшем ограблении ювелирной лавки и о чудесном освобождении хозяйки дачи. И давать этот отчет должна была я. Однако делать это я не спешила. Приятно было просто сидеть, рассматривать гостей и наблюдать за возникающими прямо на глазах симпатиями и антипатиями.

Праздник был в полном разгаре. Вероника оккупировала Валентину Николаевну, родственницу Алены, и взахлеб рассказывала, как и что она будет на участке сажать и каким образом что переделывать. Валентина Николаевна откровенно тяготилась обществом Вероники, но, будучи человеком воспитанным, встать и уйти от назойливой соседки не могла. Сама Алена усиленно строила глазки Льву Георгиевичу, который, в свою очередь, был не прочь поволочиться за смазливенькой девицей. «Льва Георгиевича ждет сюрприз. Вряд ли Алена успела сообщить ему о младенце, оставленном на попечении соседской девочки», – усмехнулась я. Да, да. Алена прозябала в загородной ссылке не просто так. От несчастной любви родители сослали. Вместе с новорожденным малышом. По этой причине Алена и образование получить не успела, хорошо хоть отпуск академический оформить догадалась. Впрочем, настоящим чувствам дети не помеха, как утверждают знатоки этого вопроса. Как знать, быть может, в лице Алены Лев Георгиевич найдет свою судьбу?

Егор Иванович суетился вокруг Аделаиды Семеновны. Пожилой человек чувствовал себя виноватым в том, что недоглядел за женой покойного начальника, и всячески старался угодить и услужить Ярцевой. Та принимала его заботу благосклонно, ничуть не считая, что в произошедшем с ней есть хоть доля его вины. Между переменами блюд они разрабатывали план восстановления первоначального вида дачного участка. События последних дней внесли существенные изменения в ландшафт Аделаидиной вотчины. Кустарник поломан, газон вытоптан множеством форменных ботинок сотрудников полиции, шикарный жасмин «необыкновенного окраса», ранее стоявший плотной живой стеной, теперь имел несколько просветов размером с человеческую фигуру. Даже клумба, засаженная крупными, пышными цветами разных видов, и та стояла разоренная. Добрая половина саженцев превратилась в сплошное месиво из зелени и чернозема. При подобных обстоятельствах обсудить Аделаиде Семеновне и Егору Ивановичу было что.

Чуть поодаль ото всех скромно, на краешке раскладного садового стула сидел Антоша. Его окружали сторож Николай и охранник Жора. Эта троица чувствовала себя несколько неуютно в чужой, абсолютно незнакомой компании. Не зная ни местности, ни людей, в ней живущих, ни хотя бы саму хозяйку торжества, они сидели, как неприкаянные, мечтая только о том, как бы поскорее отсюда сбежать. Скорее всего, они и вовсе не поехали бы, но Аделаида Семеновна так настаивала, что отказать ей не смог ни один из приглашенных. В том числе и эти трое.

А вот Михеич наслаждался обстановкой. Ему нравилось и то, что во дворе собрались такие разные люди, и то, что каждый второй бросал в его сторону одобрительные взгляды, а каждый первый – восхищенные. Восхищались собравшиеся тем, как ловко он провел операцию по задержанию опасного преступника. А одобрительные взгляды он заслужил выбором спутницы. То бишь, меня. Да, да. После захвата долговязого и нейтрализации Гвоздкова он вбил себе в голову идею стать моим постоянным приятелем. Это он так выразился. Давай, мол, я буду твоим «постоянным приятелем». Ни больше, ни меньше. Ответа на это предложение он до сих пор не получил, но вел себя так, будто наши с ним взаимоотношения – дело решенное. Я несколько раз искренне пыталась изменить ситуацию и объяснить Михеичу, что из нас не получится пара, но он упорно не желал меня слушать. Смирившись с подобным положением вещей, я до поры до времени позволяла ухаживать за собой.

Остальные гости также нашли себе занятие по вкусу. Мне казалось, что про предполагаемый отчет о проделанной работе все забыли. На саму меня также никто, кроме Михеича, внимания не обращал, чему я была несказанно рада. Михеич периодически убегал к фуршетному столу, ломившемуся от различных мисочек, тарелочек, салатников с закуской. Оттуда он всегда возвращался с добычей.