Марина Серова - Ложный герой

Жора задумался, вспоминая марку машины. Пришлось его поторопить.

– Дальше что было? – спрашиваю.

– Дальше-то? – вышел из раздумья охранник. – Ну, он коренастому кричит: «Давай сюда. Чего стоишь?» А я пистолет вытащил и в воздух пальнул. Коренастый от выстрела очнулся и тоже к машине рванул. Я снова выстрелил. Сразу несколько пуль выпустил. Уже не в воздух. Целился-то я по ногам, но стрелок из меня, честно говоря, неважный. Промахнулся. Каким-то образом пуля в витрину попала. Стекло посыпалось. А коренастый вдруг как взвоет. И на землю повалился. Я испугался сильнее, чем он. Убил, думаю. И как умудрился-то? Ведь по всему было видно, что пули мимо просвистели. Второму вернуться пришлось, чтобы подельника своего подобрать. Ближе подходить я не решился. Страшно стало. Еще со злости пристукнут за чужое добро. Ведь могли пристукнуть, как считаете? – спросил он.

– Могли, – коротко ответила я.

– Вот и я так думаю, – обрадовался Жора. – Короче, пока размышлял, долговязый кореша на закорки и в машину. На заднее сиденье закинул, движок завел и рванул с места. По колесам я уже стрелять не стал. Пусть, думаю, полиция их ловит. Я в добровольную народную дружину не записывался. Мне еще пожить охота. Так и уехали. А полиция минут через двадцать прикатила. Парнишка все-таки вызвал наряд. Потом полицейский сказал, что на месте падения того, коренастого, следы крови обнаружили. Подстрелил ты его, говорят. А я что, специально, что ли? На моем месте любой растерялся бы и палить начал.

– Точное описание грабителей сможете дать? – спросила я.

– Легко. Я их рожи на всю жизнь запомнил, – заверил меня Жора. – Только это будет несколько дороже.

– Договоримся, – ответила я, доставая кошелек.

– Записывать будете или так запомните? – поинтересовался охранник.

– Запомню. Вы, главное, ничего не пропускайте. Все детали опишите, – потребовала я.

Жора протянул руку, ожидая вознаграждения. Когда он получил желаемое, его красноречие заработало в полную силу.

К Антоше, владельцу ювелирной лавки, я ехала, уже ничуть не сомневаясь в том, что магазинчик его выставили те же бравые парни, что облюбовали себе для конспиративной квартиры баню в Мячкове. Собственно говоря, от Антоши мне и нужно-то было, чтобы он описал драгоценности, украденные из магазина, да сообщил версию полиции насчет того, как грабителям удалось обойти сигнализацию и бесшумно попасть в магазин.

Как и пророчил сосед снизу, на этот раз Антоша открыл без предварительных допросов и возражений. Даже не поинтересовавшись, кто я и за какой надобностью пожаловала, Антоша пропустил меня в гостиную, довольно, кстати, ухоженную. Единственной деталью интерьера, вызывающей диссонанс, был натюрморт на столе возле окна. Старая просаленная газета с толстенными кусками сала посередине, черствый, частично раскрошенный кусок хлеба, граненый стакан и бутылка водки, наполовину опустошенная. Все остальное пространство было милым, чистым и аккуратным. Я поискала глазами «пацанов», которых, по словам Елизаветы, должен был кормить Антоша, но никого не увидела. В этой комнате вообще не было никаких следов пребывания детей, а уж тем более мальчишек в количестве двух штук.

– Сыновей ищете? – задал вопрос Антоша, поймав мой изучающий взгляд. – Нет их. У бабушки гостят.

– Понятно. Далеко бабушка живет? – спросила я на всякий случай.

– Не особо. В пригороде. Там воздух свежий, природа, речка. И витамины в огороде, – сообщил Антоша. – Многие родители так поступают.

– Как «так»? – переспросила я.

– Детей на каникулы к бабушкам отправляют, – пояснил он. – В этом нет ничего предосудительного.

– Согласна. В этом ничего предосудительного и вправду нет. А вот в этом, – я указала рукой на натюрморт в центре обеденного стола, – в этом вас осуждать и осуждать. Хорошо, хоть летом мальчишкам не приходится на вашу пьяную физиономию любоваться и вечным перегаром дышать.

– Много вы понимаете, – проворчал Антоша, наполняя стакан до середины. – У меня, может быть, трагедия. Хорошо вам, во всех отношениях благополучным. Живете, в ус не дуете. И все-то у вас гладко, и все-то правильно. Аж противно.

– А у вас все шиворот-навыворот? – спросила я.

– Вот, вот! Шиворот-навыворот. Жена, машина, теперь вот магазин. Любимое детище. Я о нем десять лет мечтал. С женой планы строили, как и чего у нас в магазине будет. А как обзавелся, все некогда было с планами прошлых лет реальность состыковать. А потом Маша умерла, не до планов стало. Только вроде оклемался, как какой-то негодяй машину угнал, отогнал на старую автостоянку и там сжег. Теперь вот это! Что же мне делать? – расстроенно, но без истерики спросил Антоша.