Марина Серова - Ложный герой

Проснулась я оттого, что услышала шаги в соседней комнате. Насторожившись, я слегка приоткрыла глаза, рукой пытаясь нащупать хоть что-то тяжелое на тумбочке, способное послужить оружием, если в этом будет необходимость. Мозг лихорадочно пытался вспомнить, закрывала ли я входную дверь. Мне казалось, что та была закрыта. Но как тогда кто-то смог проникнуть в дом? Видимо, дверь у Вероники ненадежная. Или же замки не были заперты.

– И где это у нас тут тяжело больная родственница? – услышала я доброжелательный женский голос. – Ау, Татьяна, отзовитесь.

В комнату заглянула улыбающаяся физиономия молодой девушки. Пухлые щеки рдели здоровым румянцем. Толстая русая коса горделиво вилась почти до пояса. Я облегченно вздохнула и окончательно открыла глаза. Увидев, что я не сплю, девушка заулыбалась еще шире.

– Вот вы где! А я уж думала, что вы, вопреки наставлениям тетушки, сбежали. И чего ради, скажите на милость, вы не остались в ее доме? Там и уютнее, и Егору Ивановичу за вами присматривать сподручнее было бы, – заворковала девушка, приближаясь к постели. – Правда, от него сейчас пользы мало. Слег старик. Сердечко барахлит. Я, собственно, поэтому так долго и не приходила. Только сегодня от Иваныча узнала, что родственница Аделаиды Семеновны больная на соседней даче одна – одинешенька кукует. Ну, как вы?

Я во все глаза смотрела на девушку, пытаясь сообразить, кого она называет родственницей Аделаиды. Это я, что ли, вдруг породнилась с соседкой Вероники? Интересное открытие! А девушка тем временем стянула с меня одеяло, встряхнула им в воздухе и запричитала:

– О, да вы промокли насквозь. Температуру сгоняли? Наверное, целый килограмм жаропонижающего слопали. Давайте-ка я вам переодеться помогу. Я и халатик свежий прихватила.

– Простите, вы кто? – не особо вежливо остановила я покушения на свою независимость. – Да не хватайте вы меня. Я в порядке и вполне могу сама за собой поухаживать.

После сна я и вправду чувствовала себя гораздо лучше. Позволять незнакомой молодой особе обращаться со мной, как с инвалидом, я не имела никакого желания. Встав с постели, я отобрала у девушки одеяло, бросила его на постель и потребовала:

– Подождите со своей заботой. Объясните лучше, как вы в дом попали? Я была уверена, что закрыла дверь на ключ.

– Правильно. Вы закрыли, а я открыла. Все местные запасной ключ над дверью держат. Это ж элементарно. Когда здесь прежняя хозяйка обитала, она тоже так делала. Мне оставалось только на цыпочки приподняться, и ключ у меня в руках, – ничуть не смутившись, объяснила девушка. – А зовут меня Елена. Можно просто Алена. Мне так даже больше нравится. И пришла я сюда по просьбе Аделаиды Семеновны. Она Егору Ивановичу велела за вами присматривать. И мне просьбу передать. За задержку извините. Сама только что узнала. Ну, смотрю, вы и правда на поправку пошли. Вон как глазищами стреляете. Того и гляди испепелите меня праведным гневом.

И девушка заливисто расхохоталась. Смеялась она так заразительно, что я не выдержала и рассмеялась вслед за ней. Минут пять мы не могли унять веселье. Только успокоимся – и снова в хохот. Обессилев от смеха, я опустилась на постель и предложила:

– Чаю хотите?

– Не откажусь. Только, чур, готовлю я. Аделаида Семеновна с меня и так теперь три шкуры спустит, что я позволила вам в одиночестве болеть. Дайте хоть как-то реабилитироваться, – ответила Алена.

Возражать я не стала. Алена забрала поднос с посудой и пошла на кухню. Некоторое время до меня долетали звуки звенящей посуды, шелестение целлофановых пакетов и стук открывающихся шкафчиков. Потом в дверях появилась девушка, несущая на подносе целую гору всякой всячины.

– Устраивайтесь поудобнее, ужинать будем, – заявила она.

За ужином Алена принялась расспрашивать меня, как так получилось, что я «загораю» на чужой даче, вместо того чтобы мирно болеть в родной вотчине своей тетушки. Я не знала, что ей ответить, так как о «благородном родстве» впервые услышала от нее самой, поэтому отделывалась шуточными фразами. Устав от допроса, Алена заявила:

– Не хотите говорить, не надо. Давайте-ка я вас осмотрю да по своим делам пойду. У меня хозяйство, огород. Дел по горло.

По ее тону было понятно, что она немного обиделась.

– Да не нужен мне осмотр, – отказалась я. – Температура спала, теперь я быстро на поправку пойду. Можете возвращаться к повседневным делам. Обо мне не беспокойтесь. И не переживайте насчет Аделаиды Семеновны, я скажу, что вы все три дня не отходили от меня, стараясь как можно быстрее поставить на ноги.