Андрей Баширов - Число зверя

— Ложись! — услыхал он свой крик. — Ракеты!

Андрей Васильевич шлепнулся на живот и закрыл голову руками.

— Вставай, чего разлегся? — похлопал его по плечу Анвар. — Они же мимо прошли.

— А если бы в нас? — Андрей Васильевич поднялся на ноги и проводил взглядом страшные полоски, которые через пару секунд исчезли вдали на темном фоне мрачной громады гор Маргалла.

— Если бы в нас, то мы и пикнуть бы не успели. Ладно, пошли. Хватит геройствовать, не ровен час… Ой, гляди, еще одна!

Всего лишь в сотне-другой метров над крышей с негромким шелестом пронеслась третья ракета. Внезапно она рыскнула из стороны в сторону и, стремительно теряя высоту, скрылась среди домов ближайшей деревни. Андрей Васильевич сжался, ожидая услышать грохот разрыва и истошные крики людей.

Из деревни не донеслось ни звука.

— Китайская, — спокойно заметил Анвар.

— Откуда ты знаешь? — поразился Андрей Васильевич.

— Мне ли не знать, — отозвался Анвар. — Я, пока в Кабуле работал, на эту страсть вдоволь насмотрелся. Не взорвалась, потому и китайская. У китайцев ракеты-то хреновые. А может, она вообще без детонатора.

— Пойдем вниз, ради Христа, Анвар! — взмолился Андрей Васильевич. — Сейчас прилетит какая-нибудь не китайская и так жахнет, что будут нас потом по всей окрестности собирать, если шакалы раньше не подоспеют. Пошли!

— Вы куда забрались, мать вашу!.. Вам кто позволил? — Внизу, в узком колодце двора, метался немолодой лысый человек. Яростно тряся кулаками, он вновь завопил: — Живо слезайте! Я сейчас послу скажу, он вам мигом головы поотрывает!

— Кто это, Анвар?

— Это офицер по безопасности, Жора Галкин. Сейчас он тебе объяснит в доходчивых выражениях, как мы были не правы. Заодно и познакомишься.

— Ничего себе у меня первый денек в Исламабаде получился, — пробормотал Андрей Васильевич, пропихиваясь сквозь узкое отверстие люка. — Сначала чуть не убили, а теперь еще посол голову оторвет.

— Да брось ты, Андрей! Жора мужик хороший и ничего послу не скажет, да и тому сейчас не до нас.

По мере приближения окончательного вывода советских войск пакистанцы и афганские моджахеды все более активно готовились к предстоящей схватке один на один с правительством Наджибуллы. В этом им в немалой степени помогало то, что Женевские соглашения не предусматривали четкого механизма контроля за их соблюдением, в том числе за поставками оружия.

Военный диктатор Пакистана генерал Зия-уль-Хак ставил перед собой задачу привести к власти в Кабуле исламские группировки, в первую очередь Исламскую партию Афганистана Г. Хекматияра, которые сохранили бы лояльность Пакистану в будущем и обеспечили бы его интересы в Афганистане.

Уже тогда Зия вынашивал мечту о создании после победы в Афганистане мощного исламского блока с участием Пакистана, Афганистана, возможно, Ирана, и если получится, то впоследствии и со Среднеазиатскими республиками Советского Союза. Такой альянс позволил бы, как надеялся Зия, добиться так называемой «стратегической глубины» для Пакистана, которая дала бы ему возможность успешно противостоять Индии. Кроме того, заняв ключевое положение на стыке жизненно важных для США Ближневосточного и Среднеазиатского регионов, Исламабад мог бы развивать партнерство с США теперь уже на более выгодных для себя условиях.

В военном плане имелось в виду продолжить осаду и обстрелы Кабула, не втягиваясь в крупные боевые столкновения с регулярными правительственными войсками, и после падения столицы довершить разгром остающихся гарнизонов противника.

Неприметный человек средних лет вышел из скромной белой виллы в ночную мглу, сгустившуюся в тесном дворике. Откуда-то из-за горного хребта Маргалла доносилось ворчание грома, и вспышки далеких молний то и дело озаряли на мгновение черные тучи и зубцы гор, у подножия которых мерцали огни минаретов мечети Файсала.

«Наверное, гроза сейчас над Абботабадом, значит, сюда дойдет минут через сорок. Успеем добраться», — прикинул человек. Закурив сигарету, он подошел поближе к воротам, чтобы лучше видеть переулок, по которому должен был подъехать автомобиль шефа. «Интересно, о чем будет говорить президент? И на что мне следует в первую очередь обратить его внимание? Шеф сказал, что он хочет узнать, как идет работа с моджахедами и какие задачи предстоит решать в ближайшие месяцы, но ведь ему об этом чуть ли не каждый день докладывают. Зачем же ему так внезапно понадобилось видеть меня?»